Николай Мамаев - Океан 2.0

– Поеду, – выдохнула девушка, – поеду.

Самолет набирал скорость. В ожидании взлета Птицын зажмурил глаза и вцепился в подлокотники. Люся, не глядя, листала на коленях бортовой журнал. Они оба плохо переносили перелеты, нервничали в самом начале – в момент, когда судно отрывалось от земли и, казалось, зависало в воздухе. Почему-то первой всегда приходила мысль, что вот сейчас должно произойти что-то страшное, что многотонный транспорт не преодолеет силы притяжения. Раньше они держались за руки. «Почему бы и нет?» – подумала Люся и взяла за руку Птицына. Тот вздрогнул и больше никак не отреагировал. Самолет оторвался от асфальта полосы и приступил к маневру. Какому, никто из них не хотел знать. Люся тоже закрыла глаза: «Я хотя бы не одна».

Табличка «Пристегните ремни» погасла. Защелкали замки, по салону в сторону хвоста пополз шорох. Из-под изогнутой брови Птицын взглянул на замок их сцепленных пальцев. С многозначительной ухмылкой посмотрел на Люсю. Неловкий эпизод смутил девушку, она убрала руку, теряясь в догадках, что означала эта его дурацкая улыбка. В ней был и детский восторг, и похоть. Птицын ничуть не смутился:

– Чтобы ты не думала, будто я конченый эгоист, я кое-что оставил для тебя. Дома. Когда вернемся, или вернешься, или не вернемся. На счет последнего, конечно, шучу, – по-мальчишески гоготнул Птицын.

– Это ни к чему, ты же знаешь…

– Нет, это долг, который хочу отдать тебе. За твое время, за помощь, за то, что столько лет ты возишься со мной будто с ребенком.

– Скажешь тоже, – отмахнулась Люся, – и не нужно ничего, все у меня есть.

– Машина и дача. Все это станет твоим, как только вернемся. Будут готовы документы. Пусть, наконец, будет по совести. Ты заслужила. Распоряжайся ими как захочешь. Захочешь – живи и катайся сама, решишь продать – продавай. Я ведь знаю, как у тебя с финансами, и очень хочу помочь. Хочу, чтобы ты решила хотя бы часть своих затруднений. Места там хорошие: и лес, и озеро, и тишина вокруг. Да что рассказывать, мы провели вместе там не одно лето. Грустно будет, конечно… – уголки его губ вдруг опустились, глаза уставились в одну точку – большую черную пуговицу на клетчатой юбке девушки.

Люся не нашла слов для ответа. Она в самом деле никогда не думала ни о чем таком. Даже при разводе, когда могла разорить Птицына. Но тогда она сказала «не нужно», потому что хотела, чтобы все скорей закончилось, чтобы не было «крови». «Не нужно» говорила и сейчас, ведь ничего не изменилось, она не стала кем-то другим.

– Мне приснилось после той нашей встречи, что ты решил сделать какую-то пластическую операцию. Мы прилетели в клинику, где тебе пришили плавники, превратили в дельфина. Господи, такой бред! Я ждала твоей выписки, а оказалось, что ты уже давно уплыл в океан, – девушка попробовала сменить неудобную тему.

– Так мы и летим на пластику, – засмеялся Птицын, – смотри: сначала мне подрежут вот здесь, – он провел ладонями две линии вдоль скул, – затем подточат здесь и здесь. Может быть, попрошу кое-где нарастить, а где-то убавить.

– Тебе бы все дурачиться, – смеясь, Люся пихнула его в бок.

Гостиница, где он снял ей одноместный номер, находилась в пригороде, в десятке километров от города. Небольшой трехэтажный домик с облезающими белеными стенами терялся среди близнецов в квартале типовой застройки. На каждом этаже по четыре номера и общая кухня с балконом на пляж. Не сказать, чтобы близость к воде приносила девушке радость. Иногда под вечер, пока еще было светло, она гуляла по берегу или сидела с книгой на песке. Большую часть времени Люся проводила в номере в ожидании новостей.

Птицын оставил немного денег, но они заканчивались, а звонка от него так и не было. Она прислушивалась к шагам за дверью, представляла, как сейчас он постучится, она откроет, а он, сияющий от счастья, влетит в номер, подхватит ее на руки и… Наконец он станет собой, наконец обретет душевную свободу, о которой столько говорил ей. Они пробудут здесь еще немного времени. Съездят в город, обязательно на несколько экскурсий, позагорают и искупаются. А потом вернутся. И там, дома, все станет по-другому, почти по-прежнему. И не нужны машины, дачи – барахло, которым бездумно стремятся обрасти люди.

Деньги закончились в понедельник. Пришлось оплатить проживание до пятницы и купить продукты. За ужином Люся поняла, что теперь не сможет даже купить билет обратно. «Да нет, не накручивай себя раньше времени. Просто вызови такси да съезди. Для чего тебе оставили адрес, дуреха? Так и будешь дрожать при любом шорохе?»