Мирослава Дорофеева - Творение Ангела, или Сказания для взрослых

ОН зацепился за мысль: «Скорее бы добраться до места, выспаться, начать новую жизнь». Теперь для этого есть деньги на приличный домик с садиком, да и на все остальное тоже хватит. ОН уже представлял, как утром пойдет на рыбалку к морю, посидеть с удочкой одно удовольствие, а вечером у камина с книжкой устроится и с удовольствием вытянет ноги к огню. Дорога тянулась точно, как в старенькой песне, серой лентой, настроение явно улучшалось. Дорога всегда успокаивала ЕГО, давая возможность поразмыслить, помечтать, вспомнить. Память иногда отказывалась выдавать какую ни будь информацию, давала сбои, не потому, что ОН стареет, а потому что ОН не хочет, что-то помнить, хотя определенные моменты четко врезались в нее и никуда от них не избавишься, всплывая, они возвращали ЕГО в прошлое. Вспомнился южный город, ночь, дождь, мокрый асфальт и то настроение, вернее чувство, которое овладевало им в ту ночь, в ту переломную ночь в его жизни.

ОН мчался, не разбирая знаков и светофоров ежеминутно рискуя своей и в принципе жизнью ни в чем не повинных людей. ОН не убегал, от погони и спешить было не куда, скорее всего ОН хотел убежать от себя, не понимая, что гонки от самого себя на машине бессмысленны, или бежал от НЕЕ. ОН думал о женщине, обида переполняла все его сознание, за что ОНА его так терзает, ведь он ни в чем не виноват. ОНА бросала ему обидные слова, как разбитое стекло в лицо, жестко и беспощадно, обвиняя его во всех смертных грехах и даже в тех, которые ОН ещё не успел совершить, в несостоятельности, измене, и в том, что он вообще полное ничтожество явно недостойное ЕЕ. Ему казалось, что вот у нее закончится истерика, и ОНА произнесет: «Прости милый я, что-то погорячилась», но этого не происходило. ОН вышел из подъезда и быстро сел в машину. ОНИ, конечно и раньше ругались, почти всегда ругались, ОН уходил с полной уверенностью, что навсегда, но через несколько часов его опять тянуло к ней. ОН уже начинал скучать по ее глазам, рукам по теплу, которое исходило от ЕЕ взгляда и прикосновений, по волосам похожим на пух. ОН скучал по тому, как ОНА моет посуду, протирает стол, или просто играет с ним в шахматы, еще делает маску на лицо, становясь похоже на коалу самого любимого ИМ животного. Тогда ОНА становилась такой беззащитной, хотелось ее защищать, оберегать и бесконечно любить.

Обида со временем проходила и после безответных звонков, сообщений на сотках ОНИ мирились, любовь возгоралась с новой силой. Самое странное, что, как правило, ссора происходила из ничего, или какой ни будь мелочи раздутой в ранг трагедии, это у нее получалось просто гениально.

ЕГО воспоминания прервал «Бумер», подобравшись уж очень близко. Теперь можно было рассмотреть водителя и пассажира, крепкие ребята лет по тридцать в кожаных куртках, такие носили в смутные девяностые годы рэкетиры. Что-то в них ЕМУ не понравилось, и он достал из-под чехла свой «Вальтер» хотя, как таковой угрозы ОН не чувствовал. Решив не рисковать, ОН сбросил скорость и приготовился к любым действиям со стороны этих «орлов». Поравнявшись, с БМВ, ОН резко нажал на тормоз и в мгновение оказался уже позади. Маневр был рассчитан и проведен точно, но ничего не произошло, «Бумер», как ни странно прибавив газу, стал удаляться. ОН закурил, с удовольствием затянувшись сигаретой, и решил не спешить, пусть уедут подальше. Позже не много успокоившись, ОН мысленно вернулся в прошлое, картины сменяли одна другую. Вот ОН сидит в машине у банка, самый ответственный момент снять поступившие деньги. На все ушло минут двадцать и несколько сигарет, ребята вышли с сумкой. Стас со спокойным видом плюхнулся на заднее сиденье, но руки у него все же дрожали.

– Ну, что господа, теперь мы вроде как богатые люди? – Проговорил Стас, стараясь спрятать волнение.

– Точно люди на блюде, давай ломимся отсюда, надо еще Кента проводить, – отозвался ОН и машина плавно тронулась, ему тоже спокойствие давалось с трудом.

ОН свернул на площадь. Проехав для подстраховки несколько кварталов, остановился у магазина, где они высадили молчавшего всю дорогу «Лыжника». Жаль мужика, но у каждого своего пути, который он сам выбирает. Потом раскидав навар и простившись со Стасом, ОН решил сделать не большой экскурс по городу, так сказать на прощание. Многие улицы этого города в Казахстане стали почти родными Рыскулова, Жангельдина, Фурманова. По этим улицам он ездил на работу и по этим же улицам любил прокатиться ночью, когда на душе было не очень комфортно. Движение было на редкость спокойным, и даже светофоры включали зеленый, как только ОН к ним приближался. Потом вокзал, поезд суетящиеся попутчики и долгие километры пути, книги и журналы, зачитанные до дыр, обед в вагоне-ресторане, где можно смотреть в окно и никуда не спешить, слушать, как стучат колеса вагона и как им в такт постукивают блюдца и стаканы на столиках. Тут уж точно, когда ты уезжаешь куда-либо, то чем больше расстояние, тем быстрее рвутся нити, связывающие тебя с тем местом, городом и событиями там происходящими и только тогда, человек становится на самом деле свободным. Подобная мысль конечно спорная, но смысла не лишена. Так что, лечит, похоже, не только время, но и расстояние. Что же будем лечиться, уже почти веселая идея ЕМУ пришла в голову, принеся с собой образы людей и сам вид этого «лечения». Так вот размышляя в принципе не о чем, ОН продвигался к своей цели.