Мирослава Дорофеева - Творение Ангела, или Сказания для взрослых

– Ты можешь понять, что меня всегда бесило, если кто-то обвиняется не заслуженно, тем более я сам? Есть же какие-то высшие силы, которые обязаны были мне помочь, справедливость должна была восторжествовать. Не Ваша ли обязанность мне подсказать, или Вы, только после людских ошибок, начинаете нас пилить, называя это угрызением совести. Тогда простите, за пошлый вопрос. А зачем Вы нужны? Проблемы создавать?

– Ну что, сударь, я могу Вам ответить? Всё, что Вы говорите, безусловно, имеет силу и право на существование как мнение. А как позвольте Вас спросить чувства других людей их мнения? Ты же юрист. Ты должен сопоставить показания разных свидетелей и участников, чтобы иметь объективное мнение.

– Я, черт возьми, не считаю, что лживые обвинения нужно вообще доказывать или опровергать. Это камни в мой огород, и я знаю истину, больше никто. А вот теперь самое главное, моё твердое убеждение, что такие слова как «доказательства» и «обвинение» не должны присутствовать в отношениях людей, спящих в одной постели. Это терминология следственных органов.

Он посмотрел в её сторону, подошел, взял за руки. В глазах её блестели слезинки. Ему стало жалко её.

– Давай не будем. Мы можем просто посмотреть в окно, смотри как красиво. Я всё понимаю и без слов, ты же совесть моя, как мне тебя не понять. – Он извинялся передней, ему было стыдно, за себя, но последнее время совсем разучился держать себя в руках. -Прости меня, я не хотел тебя обидеть. Что ты, успокойся, всё будет хорошо. Я – подлец, собственную совесть до слёз довел и кстати, я вспомнил, где я тебя видел, ты та женщина, с фото моей прапрабабушки из позапрошлого века. Как я сразу не узнал, так это привет из прошлого. Я точно сошел с ума?

– Я похожа на неё только внешне. Я не скажу тебе, что делать и как поступать в этой жизни. Ты – хозяин, и всё придется решать тебе самому. Я хочу попросить, тебя будь осторожен. Как ни странно, звучит, но мне ты нужен тоже живой, ибо мертвому совесть ни к чему. И будущее мне не известно, как и тебе. Тебе надо пересмотреть отношения к людям, к себе, и к самой жизни. Ты перестал радоваться жизни, это плохо. Ты же хотел проехать по «Золотому кольцу России» почему не поехал? Много вокруг хороших людей сумей увидеть их. Ты перестал ездить на природу, помнишь в Джамбуле ты сидел в машине шесть часов один, на озере и тебе это помогло, я знаю это. Что тебе мешает опять начать радоваться? Ты и улыбаешься как-то не естественно. Это что? Обстоятельства вдруг изменили тебя? Не верю! И если тебе не хватает чего-то, добудь это себе, я сумею тебя оправдать, если буду знать, что жить без этого ты не сможешь….

…Он ехал уже очень давно, почти сутки, за рулем намотав уже более полутора тысяч километров, по скользкой, как стекло дороге, иногда почти по самые фары, утопая в снегу на заснеженных участках, вспоминая эту необычную встречу. Глаза, руки и голос, голос своей совести… Вот далеко впереди появились огни города. Он плавно вошёл в поворот и, уже на выходе из него, включил дальний свет. На встречу, ему на большой скорости ехал грузовик, в кабине которого горел свет, признак того, что водитель заснул… Моя совесть застраховала меня от случайностей, она не покинет меня никогда, но я научился замечать те вещи, на которые многие люди не обращают внимания. Позже я стоял на обочине заснеженной дороги, наблюдал как МЧС вытаскивали искорёженный грузовик и думал: «Совесть не спасает от смерти, она помогает жить, если её разбудить вовремя…»

Настоящая сказка «Натурализм».

Сказка «Кто шельму метит?».

ОН вышел из вагона осмотрелся и, не увидев ни чего подозрительного, так же не торопясь направился в город. Захудалая станция с облезлым вокзалом, не знающим ремонта со времен Леонида Ильича Брежнева, то есть с застойных времен в семьдесят лет, похоже, не особо радовалась его приезду. Даже у таксистов его скромная личность не вызвала интереса. Вышедшие с этого поезда пассажиры как-то очень быстро разбежались, двое студентов и пожилая пара сели в маршрутное такси, молодая мама с еще не до конца проснувшимся ребенком лет пяти сели в поджидавшую их «Мазду». Тихое осеннее утро провинциального городка, заползло серой кошкой в душу. Нет, это не Рио де Жанейро сказал бы великий комбинатор, облезлые дома и гастроном с покосившейся вывеской глаз явно не радовали. Городишко медленно просыпался, охранники с большими сумками уже спешили на свои посты, поливальная машина прогнала двух бомжей с тротуара и они, громко матерясь, подались в сторону вокзала. В ЕГО намерения явно не входило здесь задерживаться, план был прост, сейчас нужна машина, да и покушать бы не мешало. Был ужин в вагоне ресторане, о нём напоминали воспоминания веселой болтовни официантки в заведении на колесах и урчание в желудке требовало продолжение банкета. Пройдя еще немного в конец стоянки, ЕГО внимание привлек серый мерседес с поднятым капотом, возле него стоял худощавый мужчина лет сорока.