Борис Губерман - Потерянное сердце

Разогнать базальтовую скуку:
Сон в руку…

Руки бодрого мальчика.
Бутылка прозрачной жидкости.
Сон до утра.
Март… Август… Декабрь.

Руки вспучились жилами.
Из бутылки источает запах сивушный.
Голова,
Покоящаяся на тени,
Дразнится высунутым языком.
Ватный год.
Базальтовая скука.
Воробьишками в глазах рябит.
Взвизг мистический:
Как будто лупят чёрта,
Спьяну в глазах рябит.
Белая горячка.
Больничная койка.
Совсем не спится.
До одури голова.
Март… Август… Декабрь.
Руки в такте дрожи.
Старость.

Наряжается лес с иголочки,
Осень трепетно красит лист,
Вдоль тропинки стыдливые елочки
Молчаливо нам смотрят вслед.

Сосны.
Шишки пустые валяются.
Дятел будит поникший лес.
Речка,
Спрятавшись под откосом,
Мелодично звенит в окрест.

В вышине журавлиный клин.
Он с тоскою курлычет прощанье.
Сквозь осеннюю круговерть
Ощущается засыпание.

Дамы,
Где ваши собачки?
Мопсики?..
Прочие твари?..
Мужчины?

Пел гобой забытые романсы,
Осень золотилась на листе,
Грелась под останками печали
Речка,
Протекающая в сентябре.
Плыл оркестр в нежные лазури,
Жалась жалость к каждому плечу,
Забираясь под вакантные свирели,
И старалась их перекричать.
И старалась выглядеть уставшей
Среди звуков вечной суеты…
Под седою кроной
Где-то между сплетен
Умными казались спящие носы.
И прошли в знаменьях именами
Демоны, закутавшись в плащи,
По тропинкам на забытые причалы,
Гению пришедшие в стихи.
Пел гобой
И улегались страсти,
Осень золотилась в желтизне,
Грелась под останками печали
Речка,
Протекающая в сентябре.

Просто захотелось взять руками
Эхо теплое концертного органа,
Солнца лучик,
Голубое небо просто так слегка рукой погладить,
Захотелось стать таким, как море:
Безгранично понимать и верит…

Звуки скрипки впились прямо в нервы…

Как будто кто-то встал у пульта,
Взмахнул уверенной рукой…

И вновь по партитуре неба
Играет солнечный рассвет,
Горящий всполох проникает
Туда,
Где тень лежала точно снег,
Вершины гор под спудом века
Горят околышками дня…

Так просыпается с рассветом
В интимном трепете земля.

Золотые закаты отчаянно вспыхнули
И сквозь нежные мысли
Набежала и шепчет о чем-то заветном
Голубая волна – голубая мечта.

Пленка солнечного вскрика,
Искрами пылая рыже,
Бьет в глаза горящим ритмом.
Струйками вода стекает,
Будто не вода —
Металл,
Раскаленный в летних бликах,
Он в глазах огнем играет,
Принимая солнца дар, —
Это в брызгах на ресницах
Странник сказку нам поведал,
По стекающим оттенкам
В радуге гусляр сыграл.

– I —
Подарите мне облако
с налетом зеленой грусти
И рыжий мячик
в сочетании с желтым,
Чтобы можно было сыграть с кем-то в завтра.
Рыжее, рыжее зло,
подпрыгивая,
будет дразниться
рыжей головкой невинного мальчика,
А желтое,
как перезрелое добро
дынной кожурой будет в глаза пыльная пялиться:
– Я – добрая…
Прыг-прыг
прыгает мячик,
А ты следишь за тем,
как он долетает
до самого тридесятого завтра
И обратно в сегодня падает,
вращаясь рыже-желтым.
Добро и зло.
Сегодня и завтра,
после игры в мечту,
усталым заворачивать этот мячик
в облако с налетом зеленой грусти
И думать,
что все хорошо да гладко,
И верить,
что завтра будет в солнце.
А если завтра дождь?
НЕ ВЕРЮ!
Иначе солнце – это мумия света,
забавляющее нас лучезрелищем,
И тогда небосвод —
тоже нечто лишнее?!
НЕ ВЕРЮ!!!
Я видел слепого,
Который, как зрячий, шел без палки, —
пусть спотыкаясь.
КАК ЖЕ ПОРОЙ ХОЧЕТСЯ ЗАВИДОВАТЬ
САМОМУ СЕБЕ ЖЕ!!!