Борис Губерман - Потерянное сердце

По дороге идут мальчик и девочка.
Они держаться за руки
И поют городские песни.
Шаловливый ветерок услышав их голоса,
Подлетел к ним сзади,
Подхватил мелодию детской песенки
И горстью бросил ее
в дремавшую у дороги березовую рощицу.
Она тотчас очнулась от своих затейливых снов
И приветливо закивала своими кронами,
Точно добрая хозяюшка,
Которая вышла на крыльцо встречать
дорогих гостей.
Дети свернули с дороги и пошли прямо к рощице
И можно было еще долго наблюдать,
Как мелькают меж стволов их русые головки,
И им было так хорошо
Вместе.

Помню ты мне пела
Колыбельную нежную песню,
Помню, как от врага спасала
Ядовито-желтого пса,
Ты не думала,
Кому больше из нас досталось,
А потом плакала,
Мои промывая ранки…

Сколько сердца в тебе,
Даже в капле твоей слезы,
Если где-то ручей зазвенел,
Слышу отзвуки в нем твои
И листва о тебе говорит
Поседевших деревьев —
У тебя ведь волосы
Почти тоже белые.
Пусть веснушки твои на лице
Вперемежку с морщинами,
Но оно мне всегда кажется
Молодым, светлым, женственным.
В глубине больничной палаты
Я свой стон услышал усталый.
Ночь.
Только ты не спала,
На стуле до утра высиживая
У моей больничной кровати.
Врачей приговор недобрый
По нотам до гаммы рассчитанный
Ты с недоверием слушала…
Я выжил,
Поверив целебному слову,
Что будто немного болен.

Но где-же твое здоровье?
Сколько раз заставал тебя плачущей
На первый взгляд из-за ничего.
Даже машине счетной
Или известному математику
Не высчитать слез тобой пролитых,
Но я насчитал целые моря слез.
Сколько?
Даже мне их не счесть-не высчитать.

А теперь ты ужасно ревнива.
К подругам моим недоверчива.
Понимаешь,
Что скоро и мне жениться.
А мечтами ты уже в бабушках,
Нянчишься со своими внуками…
Если с девушкой говорю,
Слышу взгляд молчаливый, придирчивый:
– Не эта ли станет его суженой?
Или думаешь: «Куда ему совсем еще мальчику?»

И все-таки ты трусиха:
Дрожишь над моими словами,
Сестре не даешь ответить,
Пусть даже не прав я трижды.
Боишься за тень руки,
Звонящую в дверь поздно,
И я на себе ощущаю
Не ругань – удары сердца.

Нет дороже улыбки твоей ничего,
Все богатства ужасно жалки,
Мне в дороге нужнее не хлеб да вода,
А твоя материнская ласка.

Сердце у тебя совсем красивое:
Как лицо,
Как руки,
Как глаза,

Говори, пожалуйста, с сердцем.

Кто ты?
Мои товарищи твердят:
Ты – любовь…
А я молчу.
Только кончиками пальцев своих
Трогаю твои волосы,
Слушаю шорохи тишины
И,
Глядя на тебя маленькую,
Беззащитную,
А я думаю:
Как сильна ты.
И ты
И небо совсем многозвездные,
Что оно и ты – сестры,
И в его раскрытых глазах
Я ищу твои звезды дрожащие.

Ты – как щемящая сила стиха,
Как новое слово красивейшее,
Ты – небо,
Усыпанное звездами,
Ты – это ты.

Я – продавец воздуха.
Продаю всем плачущим:
Им не хватает воздуха,
Когда они плачут,
А слезы,
Пролитые по поводу утраты,
Так не дают надышаться.

Воздуха!
Кому воздуха-а-а?!

Масса глаз людских
Смотрит в одну лишь сторону,
Но никто не взглянет,
Никому не нужна
Помощь продавца воздуха.

Сочиняется сказка белая
Про кусочек большой зимы…
– Где же ты,
Очень добрая фея,
Белая,
белая,
белая…

Ты – добрая,
Совсем волшебная,
Ты – маленькая белошея,
А в глазах блестят бриллианты неба
ночного.

Белая, белая, белая…
История,
Каких тысячи…

Опять пробилась синева,
Как сгусток крови
В цвете моря,
Молчит тоскливо тишина,
А марш волны волной проходит.
Молчит тоска,
Молчит как боль,
Минута тягостней обиды
И жжет,
Как та шальная моль
На шерсти.
Без ожиданий нет надежд,
Без ласки нет в тоске кручины,
Кусающая в глаз да бровь —
Хоть плачь.
Из повседневья мчит волна,
Она тебя готова свергнуть
Девятым валом вдоль души
И с ног.
Но пробежал по взгляду моря
Хороший ветер – жесткий ветер,
Который вдаль тебя уносит —