Мария Коншина - Монологи

Видимо, в этом было что-то важное, но с тех пор я почти не собираю цветы и не прошу мне их дарить. Очень, полезное свойство, экономящее кавалерам деньги.

А еще я очень люблю животных и жалею их. Мне невыносимо смотреть на бездомных собак или на фотографии растерзанных кошек. Это выжигает что-то в моем сердце. Мне кажется, что я буду жалеть даже волка в лесу, если задумаюсь о том, как он там голодает.

Папа научил меня уважать мир во всех его проявлениях.

Природа создана не для нас, а сама по себе и к ней надо относиться бережно.

Если ты можешь уступить или не мешать, сделай это для тех, кому нужнее, например, попасть именно в этот автобус.

Относись ко всему без уныния.

Делай с любовью, и тогда все получится.

Папина философия идет со мной по жизни, определяя мои поступки. Некоторые постулаты кажутся неправильными и слишком конформными. Но в них столько доброты, что сложно делать как-то иначе.

Мама научила меня ценить уют. Она вкладывает в это слово не мебель и картины, а горячий борщ после морозного воздуха. Или пушистый плед, когда хочется тепла.

Ещё с детства мне нравится, когда пахнет пирогами и вареньем. Когда в чисто вымытом доме висят свежие занавески.

Возможно, кому-то это покажется ерундой, но благодаря маме для меня наивысшим блаженством стали свежие простыни. Мне невероятно приятно после тяжелого дня ложиться в чистую постель. Это, как иметь личный спа-кабинет.

При этом, ни в коем случае нельзя ложиться на кровать в уличной одежде. Допустима только та, что отведена для сна.

Помню, как в детстве мама ругала меня, если постель была не прибрана или я скакала по ней в грязных носках. Ее этому научила бабушка. Раньше меня это возмущало, а теперь у меня есть чистое место для ежедневного легального кайфа.

Пироги и варенье не определяют всех граней наших с мамой отношений. У нас вечное противостояние взглядов. Ей кажется, что я слишком усложняю себе жизнь, а я в ответ доказываю, что все невозможное возможно. Это некая постоянная борьба.

На мой взгляд, мама бывает слишком осторожна. Поэтому я, видимо подсознательно, пытаюсь ее шокировать и вывести из зоны комфорта. Мне кажется, это мотивирует меня на свершения, и я пытаюсь сломать стены запретов.

Мама считает, что нельзя устраиваться на работу, пока ты не закончила школу? Получите: креативная работа с официальным трудоустройством в шестнадцать лет.

Психология почти в тридцать? Зачем, вообще, это надо? Раз решила, значит, действительно, нужны все эти лекции, учебники и тетради по вечерам.

Куба это так далеко и нереально? И уже билеты на самолет греют душу, как жаркое солнце.

Кажется, зачем противостоять маме. Она же мама! Ее надо любить и уважать. Но мне так приятно, когда своими рассказами, невероятными рассуждениями чуть-чуть раздвигаю границы ее мира. Она еще осторожно, но все чаще соглашается на спонтанные поступки, пускает в свою жизнь маленькие радости и берется за рискованные дела. И ее привычная жизнь начинает меняться.

В маме и папе невероятная сила, которую они передали мне через многие житейские мелочи и важные ценности. Я им за это безгранично благодарна и всегда буду помнить их усилия.

Если задуматься, возможно, в этом и есть родительское предназначение – оставлять частицу себя в детях, чтобы сохранить связь поколений. У моих родителей это получилось безупречно.

«Буквы разные писать тонким пёрышком в тетрадь учат в школе, учат в школе, учат в школе…» Наверное, каждый сейчас вспомнил эти строки из песни.

И дальше: «… Крепко-накрепко дружить, с детства дружбой дорожить учат в школе, учат в школе, учат в школе»

Мои школьные годы тесно связаны с дружбой. Долгой и крепкой или мимолетной, но запоминающейся. Как бы ни складывались ситуации, рядом всегда были хорошие верные друзья.

Школа подарила мне любовь к литературе. Это были мои главные уроки прекрасного. Я всегда много читала. До дыр были зачитаны сказки, рассказы, истории о животных в местной библиотеке. В каждой прочитанной книге я находила для себя удивительный мир приключений.

Помню, в шестом классе мы изучали «Выстрел» Пушкина. Так я прониклась этим произведением, что подпрыгивала за партой, вытягивая руку – лишь бы меня спросили. А потом заняла десять минут урока, воодушевленно рассказывая о главных мыслях произведения.

Я всегда стеснялась выступать перед классом, но в тот раз из меня так и лились возвышенные и одухотворенные речи. Пожалуй, это единственное публичное выступление, когда я не замечала публику и говорила о самом важном.