Мария Коншина - Монологи

Помню, как однажды я лила слезы по ушедшей любви. Уж очень обидно мне было за потраченное время, за хорошие воспоминания и общие планы.

В тот момент я была так поглощена своими чувствами, что перспективы идти дальше своей дорогой мне казались абсолютно безрадостными. Мое воображение четко рисовало картину, как я, одинокая и никому не нужная (почему-то в такие моменты мы, действительно, считаем, что никому не нужны), скитаюсь по без радостному будущему.

Ох уж это воображение! Ему бы премию дать за столь пафосные образы.

Сейчас я думаю, что эти «самые серьезные» отношения были мне нужны для того, чтобы я стала другой.

Не могу сказать, что во мне не осталось доброты или нежности, или что у меня нет радости или я несчастна. Во мне появились качества, которые делают мою жизнь более комфортной, успешной и активной.

Когда из моей жизни ушел другой человек, у меня больше не было шанса спрятаться за чужую спину. Теперь все вопросы приходилось решать самой. Это сильно заставляло собраться. Ощущение было такое, будто я становлюсь почти несгибаемой.

Мне кажется, что именно такие трансформации показывают нам, какие мы есть на самом деле.

В каждом из нас есть стержень. Его только нужно закалить. А, как говориться, сталь закаляют в бою. Но пока мы под защитой нежимся в тени другого человека, наша личная сила остаётся недоразвитой и слабой, как мышцы того, кто никогда не занимался спортом.

Я иногда думаю, что все плохие события даны нам для тренировки перед более сложными проблемами. С каждым таким опытом мы по кирпичику строим фундамент своей личности.

А ещё мы становимся мудрей. Если оглянуться на пять, десять лет назад окажется, что ситуации, раньше вызывавшие сильные эмоции и выбивавшие из колеи, теперь провоцируют только вздох досады или раздражения. И здесь, в своем настоящем, мы за счёт этой мудрости остаёмся более спокойными, здоровыми и счастливыми.

В нашей жизни происходит хорошее и плохое. Наверное, где-то есть такой замысел, чтобы мы становились теми, кем окажемся в своем лучшем возрасте – какими должны встретиться нужным людям. И как бы нам не хотелось быть хорошими для всех, так не получится. Всегда одним мы будем во благо, а для других станем благодарностью, несмотря на их печальный опыт.

Детство – важная пора, когда у нас формируется представление о мире. Мы учимся отличать добро от зла, правильное от вредного.

Именно в детстве закладывается наше дальнейшее восприятие действительности. Так счастливое детство формирует фундамент нашей отзывчивости, доброты, искренности.

А ещё мы забираем из детства во взрослую жизнь груз обид и разочарований или мечтаний и радостей.

От того, чем наполнен наш походный рюкзак, зависит, как легко мы будем справляться со сложностями и трудностями взрослой жизни. Сумеем ли мы в дальнейшем посмотреть на проблемы с юмором или будем способны лишь на злой сарказм.

На то, что будет нас сопровождать дальше, влияет яркость происходящего события и сила эмоций, которые мы испытываем в решающий момент.

Например, сильные эмоции грусти, разочарования, досады навсегда оставляют в нашей памяти глубокий след.

У меня так получилось притащить из детства чувство вины.

Когда мне было лет двенадцать, я проводила лето у бабушки.

В деревне природа ближе к людям, чем в городе. Там рядом уживаются домашние животные и дикие растения.

Однажды мы с подружками прыгали через скакалку за старым сараем. Кроме небольшой поляны, где мы разместились, все остальное было в зарослях крапивы и чертополоха.

Как мы услышали этот тихий писк, не знаю до сих пор. Среди густой крапивы и клевера сидел маленький птенчик. Он, похоже, выпал из гнезда.

У детей пушистые малыши-зверята всегда вызывают умиление. Мы тут же склонились над ним и начали замышлять его возврат к маме.

Желание, конечно, было благородное, но на практике осуществить его было нереально. Ни гнезда, ни мамы мы, наивная детвора, не нашли.

Мне, видимо, больше всех хотелось спасти бедолагу. Поэтому вскоре птенец сидел на подоконнике в коробке.

Бабушка была непреклонна, очень сильно ругала меня за это и настаивала на его возвращении туда, откуда мы его взяли. Но я упиралась, как осел, и искренне не понимала, в чем я не права.

Конечно, птенец не выжил. Это потом я узнала, что их без особых навыков невозможно ни вскормить, ни обеспечить нужными условиями.

Птенчика похоронили возле сарая, а я долго плакала и ругала себя за загубленную маленькую жизнь. И несла эту вину с собой много лет.