Иван Державин - Ортодокс, или еще не вечер

Но оттолкнул он от себя Андрея своим высказыванием, что Россия не должна помогать жителям ЛНР и ДНР, так как они сами в силах разобраться в конфликте с Киевом. По мнению Андрея, Грудинин не учитывал, что Украине активно всеми способами, включая военную, помогали Вашингтон и весь Запад. А еще он не понимал, что Россия делает в Сирии, и считал, что надо выводить оттуда российских военных, не учитывая огромную опасность для России последствия победы игиловцев в Сирии. Немало было и других ляпов Грудинина, отчего Андрея не очень расстроило его поражение на выборах.

Его больше расстроило, что Президент оставил Волкова на посту премьер-министра, и он, как мог, пытался не показать это Кате и Любови Петровне. Но и поздравить их у него не хватило сил, не говоря про самого счастливчика. С того первого и последнего раза они больше так и не встречались. Если премьера Андрей мог лицезреть почти ежедневно на экране телевизора, тотчас переключая канал или закрывая глаза, чтобы скрыть свое недовольство от жены или тещи, то премьер наверняка видел его в последний раз на экране телевизора на похоронах в Донецке, больше года назад.

За что его так бог наказал, подсунув ему не нормального, как у людей, тестя, а такого премьера, за которого перед всеми стыдно, и приходилось это скрывать даже от Валеры.

Валера узнал о том, кто отец Кати, случайно. На детских фотографиях Даши было много ее фотографий с Катей и почему-то нигде с ее матерью, не говоря про отца. На это уже после обратил внимание Валера и понял, почему. Если, кто еще и был на фотографиях, то в основном одноклассники, ну и его теща. И вдруг он увидел на фотографии выпускного вечера знакомое лицо парня. Парень, явно не выпускник, намного старше, стоял в стороне и смотрел на радостных девушек в длинных белых платьях. Память Валеры не была перегружена, в основном в ней были клиенты автосервиса. Не найдя среди них парня, он стал вспоминать, где был в последнее время. Стоило ему лишь подумать о Донецке, как он стукнул себя по лбу: «Корреспондент! Наверное, послан написать о выпускниках». Вот только Валеру смутило, что в руках у парня не было ни фотоаппарата, ни других журналистских причиндалов, как тогда в больничной палате, да и девчонки смотрели на него не как на чужого: Даша с не понравившейся Валере улыбкой, а Катя – напротив, хмуро, явно недовольно. Дождавшись, когда в комнату вошла Даша, Валера спросил прямо:

– Кто это?

Даша бросила беглый взгляд на фотографию и заметно растерялась. В возникшей паузе Валера успел подумать: если бы парень был ей незнаком, она бы попыталась его внимательно рассмотреть и не растерялась бы. Он повторил вопрос.

– А, это Артур, – махнула рукой Даша. – Пытался ухаживать за Катей.

В мозгах Валеры бешено завертелись колеса памяти и выдали: «Иванов Иван.. нет, Сергей Иванович.

– Кем он работает?

– Кем-то у Катиного отца, – вырвалось у Даши, заставив прикрыть рукой рот и отчего совсем растеряться.

Валера всем нутром почувствовал, что тут что-то не так, и ночью, под честное слово, что никому не скажет, заставил Дашу выдать, кто на самом деле Катин отец. После женитьбы Валера дал зарок, не ругаться матом, а тут не сдержался и от души вслух выразил свое удивление и недовольство. Но Даше было не до этого: она думала, как загладить свое предательство перед Катей. А Валере, напротив, захотелось срочно переговорить с Андреем о своем подозрении, что поездка Артура каким-то образом была связана с отцом Кати (о том, что премьер недоволен зятем и жаждет их развода, Даша тоже выдала).

Разговор друзей произошел на следующий день вечером. Чтобы не выдать Дашу, Валера рассказал, что случайно увидел на одной из ее фотографий корреспондента, приходившего с бандитом в палату, но почему-то он оказался Артуром, а не Ивановым Сергеем. Валера не ожидал, что даже такая обкургуженная новость так подействует на Андрея. Он побледнел и проговорил сквозь зубы:

– Это он, козел, послал их меня убить.

– Ты узнал, кем он работает? – небрежно поинтересовался Валера.

– Премьер министром, понял? – зло проговорил Андрей. – Повезло мне, с тестем, такое говно, что дальше некуда. Правильно, что деда его люто ненавидел. И я также ненавижу. Значит, все-таки решил, блин, прикончить меня.

– Ни хрена себе, премьер министр, – сделал удивленное лицо Валера, думая о том, что Даше не надо будет извиняться перед Катей. – Повезло тебе, Андрюха. Зато Любовь Петровна – прелесть. И тебя жуть, как любит. Так что, перевес на нашей стороне.