Александр Мельник - 1985, или Полевой сезон

– Шишковка! Выходи по одному!

Захар ступил на землю последним. Он размял ноги, закурил и нерешительно покосился на двухэтажную белую сталинку. Это было женское общежитие цеха камеральных работ, куда его не раз звали на чай знакомые девчонки. Однако здравый смысл возобладал, он отвернулся от ярко освещённого окна и по узкой улочке пошёл вверх по склону, в сторону своей холостяцкой казармы. На кухне сиротливо горела тусклая лампочка. Фёдор, одетый и в сапогах, спал у себя перед включенным телевизором. Захар быстро сварил сосиски с макаронами, вскипятил чай и, наскоро поужинав, уединился в своей комнате. Ему не терпелось дочитать «Записки из Мёртвого дома». Достоевского он полюбил ещё на первом курсе за близкий ему психологизм, а эту книгу купил на днях в центральном книжном магазине, отстояв полчаса в очереди. В чтении он был гурманом, методично следовавшим своей давно составленной программе – увы, совершенно нереальной из-за фактического отсутствия большинства книг. Причём их не было не только в книжных магазинах, но и в городских библиотеках. В прошлом году его даже вызывал на ковёр начальник экспедиции из-за доноса, поступившего из одной библиотеки, в которой он требовал книгу Оруэлла «1984». Ему тогда и в самом деле казалось странным, что в 1984-м году у него нет никакой возможности прочитать одноимённый роман.

Погрузившись в далёкий и непонятный каторжный мир, Захар совершенно забыл о своих собственных переживаниях, но когда до конца оставалось всего несколько страниц, из кухни раздался громкий крик:

– Захар! Иди сюда!

– Чего тебе?

– Иди-иди! Дело есть.

Пришлось отложить книгу в сторону и выйти на кухню. Проснувшийся Фёдор стоял у стола с открытой бутылкой водки в руках. Наполнив две стопки, он протянул одну Захару.

– На, ботаник, выпей!

– Просто так, что ли? За что?

– За то, чтобы наши дети не цеплялись за трамваи и не кидались с топором на трактор!

– Федя, – поморщился Захар, – ты же знаешь, что я водку не пью!

Это была сущая правда. В первые студенческие годы они почти не просыхали, но на четвёртом курсе Захар перестал и пить, и курить. Он обнаружил, что гораздо приятнее включать интеллект и разруливать любую, даже самую сложную ситуацию, на трезвую голову. Таким неофитом-трезвенником он и приехал в Бурятию, и только после запутанной истории с Алиной стал позволять себе небольшие послабления.

– А мне плевать! Кончай набрасывать говно на вентилятор. Ты меня уважаешь?

Фёдор выпил, не закусывая, положил пустую стопку на стол и вплотную подошёл к Захару.

– Ты, студент, довыёбываешься. Интеллигент сраный. Тут тебе не Москва, а Сибирь. У нас все пьют водку. Понял?

Он быстро размахнулся и сильно ударил Захара кулаком в челюсть. Тот отлетел к столу. В глаза бросился кухонный нож. Захар молниеносно схватил его, развернулся и заорал прямо в смеющиеся глаза Фёдора:

– Убью, придурок!

– Ой-ё-ёй, какие мы смелые! Ладно, Захарка, иди отсель. Я буду ужинать. Не обижайся!

Книга так и осталась недочитанной. До полуночи Захар тупо, не понимая сути происходящего, смотрел телевизор. Сначала на экране сменяли друг друга образцовые токари и животноводы, потом «Весёлые ребята» с энтузиазмом и даже радостно, без тени грусти, восклицали: «Не могу без тебя, не могу без тебя, что же это такое?». После «Времени» началась третья серия фильма про цыгана Будулая. А в это время в соседней комнате храпела реальная жизнь.

В субботу утром Захар достал из шкафа станок и тщательно побрился перед карманным зеркалом, приклеенным к линолеуму над пожелтевшей раковиной. Побрызгавшись любимым одеколоном «Саша», он оделся и отправился на свадьбу к Никите Уварову. Не каждый день женятся лучшие друзья. Кто знает, может Никите повезёт с женским полом? В районе универмага «Юбилейный», изрядно поплутав, Захар нашёл нужный дом и поднялся на второй этаж. Дверь открыл сухопарый пожилой мужчина с медальными планками на стареньком пиджаке. Из глубины квартиры на лестничную площадку донёсся хрипловатый голос Вилли Токарева, со знанием дела певшего блатную песню про шумный балаган.

– Проходите, проходите, молодой человек!

Но мужичка уже отодвинул в сторону сам улыбающийся Никита:

– Захар, ну наконец-то! А я уж думал, ты не придёшь. Бросай, паря, свой тулуп на табуретку, вешалки все заняты. Вот, знакомься, это моя супружница!

Он подозвал к себе полненькую румяную девушку в белом платье, но та нетерпеливо отмахнулась: