Алексей Казаков - Слышишь топот бегущих слонов? Повесть

Надо сказать, что Ленка толком не понимала, как это вдруг мы оказались в отеле на берегу моря. Она могла подумать, например, о большом моём гонораре за неведомую ей работу. Я не стал вдаваться в подробности и не рассказал ей о том, что наша поездка – это банальный бартер: турфирма путёвками расплатилась с радиостанцией, где я служил редактором. Да и деньги таким образом мне удалось сэкономить – они понадобятся для дела, которым займётся Ганик.

И здесь, среди экзотики и пряных запахов Индии, я после долгого перерыва встречусь с отцом. Скорее всего, он приедет со своей Дрессировщицей.

Отец женился на Дрессировщице спустя два года после смерти моей матери. Отцу было 47 лет, но и в этом возрасте он делал стойку на двух руках. Особенно эффектно это удавалось ему на пляже, на песке или на гальке на фоне моря. Вот эта самая стойка на пицундском пляже и сразила Дрессировщицу; она как-то сама призналась – «и я рухнула как берёзка, срубленная под корешок».

Я в то время уже заканчивал учёбу в университете, поэтому все перемены в своей жизни воспринимал по-взрослому. И отца своего понял. И даже подружился с новой женщиной в своей покорёженной семье. Тогда она была Марией Антоновной. «Зови меня Машей», – просила он. Она была младше отца и старше меня на десять лет. Я обращался к ней на «вы», но звал Машей.

Дрессировщицей она стала много позже, после того, как в ответ на фразу отца «Вы думаете, лев постарел, и лесная молодёжь может начинать наглеть?» – я влепил звонкую и болезненную для него фразу-пощёчину:

– Это ты-то лев? Да ты давно уже цирковой пудель, прыгающий на задних лапках перед строгой Дрессировщицей. А цирк твой называется – «Игра в буржуазную реставрацию»!

7.

Почти восемь утра. Заснуть так и не удалось. А скоро подъедет Ганифа.

Я побрился, заварил кофе, вышел с чашечкой на балкон. Шумели листья пальм на ветру.

Ганифа нисколько не располнел за эти три года, что мы не виделись. Он вышел из джипа и оказался таким же высоким, сухопарым, каким я его помнил, на его кавказскую и без того смуглую кожу лёг загар Гоа и делал его неотличимым от местных обитателей.

Он поднялся к нам в номер. Мы обнялись, обменялись шутками-прибаутками, похлопали друг друга по плечам.

– Сколько лет, сколь зим…

Ганик поцеловал ручку Лене.

– Очень рад познакомиться.

– Я тоже слышала о вас много хорошего…

Ганик шутливо-виновато сдвинул брови:

– Можно, я украду вашего мужа ненадолго. Посидим с ним в кафе, поговорим. Выпьем кофе-мофе…

– Коньяка-маньяка, – в тон ему поддакнул я.

– Вот только без маньяков, пожалуйста, – усмехнувшись, попросил Ганик.

– …Лимит на маньяков исчерпан в этом квартале, – с ухмылкой продолжил он фразу, когда мы сели в машину и отъехали от отеля.

– И много их здесь водится, маньяков-то? – спросил я.

– Да нет, мало, – ответил старый друг. – Но объявился тут один недавно. Бывший наш. Простой советский человек, но уже имеющий местное гражданство. Месяц назад пришлось застрелить, когда хотел поджечь прогулочный катер.

– Ты стрелял? – полушутя-полусерьёзно спросил я.

– Нет, – просто и негромко, как бы устало, ответил Ганик. – Зачем? Работал штатный снайпер местной полиции. Я тут при чем? – пожал он плечами. – Я отвечал за организацию экскурсии от местной турфирмы. Ты что, думал – я тут киллером служу, что ли? – хохотнул Ганифа.

– Ну а что? Песня такая была в моём детстве: «есть много профессий на свете хороших…» Ладно. И тем не менее. – Я помолчал и через несколько секунд заговорил другим тоном. – Я привёз деликатный заказ, рассчитываю на твою помощь.

Серебристая праворульная «исузу-трупер» Ганика бежала по почти пустынному утреннему шоссе. Мелькали отели, двухэтажные дома с розовыми кустами, между ними мусорные кучи и брезентовые синие жилища местных бедняков, остались позади католическая церковь, два торговых центра с горящей свалкой между ними, индуистский храм.

Мы остановились перед кафе-верандой.

Прежде чем выйти из машины, Ганифа, выключив двигатель и помолчав несколько секунд, спросил:

– Тебя очень сильно огорчили?

Я понял его вопрос правильно.

– Ганик, спокойно. Ни штатный, ни внештатный снайпер-хренайпер не нужен. Мне нужна в моих делах – ты не поверишь – Лейла.

– Лейла? – Ганик изумлённо посмотрел на меня, хлопнув длинными ресницами. – Лейла тебе нужна? Моя сестра? Ты шутишь?

– Нет, шутки в сторону. Нужны таланты Лейлы.

Мой друг скорчил утрированно удивлённую рожицу.