Алексей Казаков - Стукач. Киносценарий

© Алексей Казаков, 2022

ISBN 978-5-0055-9679-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Зимнее солнце, река сверкает льдом. Вдоль набережной ГЕННАДИЙ катит инвалидную коляску, в которой сидит ЖЕНЩИНА в чёрных очках, по самый нос закутавшаяся шарфом и накрывшаяся пледом. Женщина достаёт из-под пледа конфету, протягивает её Геннадию.

Тот освобождает конфету от обёртки и даёт женщине. Та молча кладёт её целиком в рот, слегка оттянув шарф.

Женщина резко вскидывает голову к лицу Геннадия.

ЖЕНЩИНА

Когда я умру, тебе достанутся все конфеты!

Геннадий устало вздыхает, продолжает толкать коляску, разговаривает с женщиной с интонацией, которой взрослые говорят с ребёнком.

ГЕННАДИЙ

Нет-нет, пока ты не съешь все конфеты, тебе нельзя умирать. Просто нет смысла умирать. Так что живи.

Женщина отрешённо жуёт конфету, потом выплёвывает её, оживляется.

ЖЕНЩИНА

А вы, господин, вы вообще-то кто такой?

Геннадий останавливает коляску, поправляет плед на ногах женщины.

ГЕННАДИЙ

Кто я, спрашиваешь?.. Я и сам не знаю уже, кто я такой… (После паузы) Я… Я – стукач.

Геннадий берёт очередную протянутую ему конфету, рассеянно смотрит на неё, машинально кладёт в карман.

Женщина протягивает к нему руку, и он торопливо вынимает конфету из кармана и разворачивает фантик.

Такая же конфета лежит перед лобовым стеклом автомобиля. Геннадий едет в сторону заснеженной горы.

Он паркуется возле отеля.

На склоне горы вихрем вздымают снег лыжники, слышен смех. Подъёмник заполнен разноцветными горнолыжными костюмами.

Геннадий входит в здании отель. Надписи на рецепции и бейджи сотрудников показывают, что события происходят в Германии.

Геннадий заходит в лифт. В лифте он озадаченно, но незаметно разглядывает пожилого постояльца, только что въехавшего в отель. Тот держит за длинную ручку чемодан на колёсиках. Этого человека Геннадий, кажется, знает, но пока в этом не уверен.

Когда новый постоялец выходит из лифта, Геннадий нажимает на кнопку «вниз», спускается и подходит к рецепции. Что-то говорит МИЛОВИДНОЙ ДЕВУШКЕ. Та дружелюбно улыбается Геннадию. Девушка смотрит на экран ноутбука, утвердительно кивает головой.

Геннадий кивает ей и уходит в сторону лифта.

Вечерний бассейн заполнен пловцами. Пожилые люди плавают отдельно, по двум крайним дорожкам. Среди них – тот, с кем Геннадий встретился в лифте.

Геннадий в фирменной рубашке с брюками, но в шлёпанцах на босу ногу, обходит по периметру бассейн. На рубашке у него бейдж с надписью (по-немецки) «Техническая служба бассейна».

Геннадий опускает в воду градусник-поплавок и незаметно наблюдает за пенсионером, показавшимся ему знакомым. На правой руке, на тыльной стороне ладони он видит шрам.

Эта же рука с этим же шрамом наливает из чайника исходящий паром чай, эта же рука подвигает вазу с печеньем… эта же рука подвигает лист бумаги на столе в сторону Геннадия… потом ручку… указательный палец назидательно постукивает по бумаге…

Геннадий уходит в коридор, приветствуя по пути дежурного тренера в спортивном костюме.

Геннадий спускается на лифте в служебное помещение.

На его ноутбуке в подвальном служебном помещении – показатели уровня воды в бассейне, состояние процесса озонирования.

Титр: Два года назад.

АННА, беременная невеста Геннадия, сидит перед зеркалом в ночной рубашке, взгляд её пустой, застывший, лицо расстроено. Разговаривает с Геннадием через зеркало.

Геннадий сидит за столом, на котором дымятся две нетронутые чашки кофе.

АННА

Я всё понимаю, Гена. Ты гордый и независимый, не прогибаешься. Но… но мне-то что сейчас делать? Мне рожать через два месяца. На что мы будем жить?

Анна тяжело вздыхает. Припудривается.

Геннадий молчит, он заметно нервничает, и в этом состоянии надевает на пальцы небольшие сушки. Любуется получившейся композицией.

АННА

Ген, перестань дурака валять, сними сушки с пальцев.

Анна поворачивается в кресле в сторону Геннадия.

АННА

Неужели нельзя поговорить… найти компромисс? Сейчас все так живут: устраиваются. Или для тебя ребёнок ничего не значит? Тем более, что наш брак не зарегистрирован. (Сердито). Или ты специально не хочешь связывать себя? Гордыня для тебя главнее? Так ведь?