Берта Рокавилли - Жаворонки. Повести

Молодой человек, тепленький после вчерашнего, выразил настоятельное желание с ней познакомиться. Лима даже остановилась от удивления.

– Что?!

– Познакомиться. Я понимаю, что все сейчас знакомятся исключительно через интернет, но мне кажется, что так вот – лицом к лицу – это и честнее, и приятнее. Я Макс.

– Простите, Макс, но мне кажется, вам и так весело.

Он махнул рукой, мол, это ерунда.

– Понимаете, там откуда я прибыл… – и досрочно освобожденный индивид на ходу успел поведать ей чуть ли не всю свою жизнь. Ей пришлось быстро придумывать уважительную причину, почему она не может с ним разделить этот праздник:

– Если бы вы были дряхлым седым болтуном, которому лишь бы потрындеть, то я с удовольствием. Но вы молодой мужчина со своими интересами, а у меня эти самые интересы вызывают лишь скуку. Я, видите ли, старая, – и она сняла темные очки. До этого он видел лишь длинные ноги, спортивную фигуру и модное мелирование.

– Ну, это вы зря! Вам вполне еще можно радоваться жизни! Я на возраст вообще не смотрю! – парень приводил еще какие-то доводы, но Лиме удалось свернуть беседу и энергичным шагом вернуться в свое убежище.

Сначала ее охватила радость от реабилитации самооценки – тридцатилетний мужик клюнул! Затем наступило горькое прозрение: мой контингент теперь – те, кто только что покинул места заключения. Когда мужчина говорит, что ему не важен возраст женщины, это очень плохой признак. Конечно, это не встреча с легендарным алешкинским монахом в надвинутом капюшоне, разговор с которым сулит скорую смерть, но все-таки и радоваться особо нечему. Потому что на возраст завязано всё: здоровье, способность иметь детей, бытовые привычки, музыкальные и литературные вкусы. А если ему возраст не важен, это значит, что и ты сама не важна, и что никаких серьезных отношений он с тобой строить не собирается – так, вздремнуть разок.

Ну, а хоть бы и разок?! Почему бы нет? И мясо бы не пропадало. Но простота, граничащая с примитивностью, которая была написана на лбу у этого парня, не просто пугала, а ввергала Лиму в настоящую панику. Именно из-за этой паники она так и не вышла замуж вторично, хотя возможность такая у нее была.

Директор салона-парикмахерской «Шарм» Арам Айрапетович когда-то, еще на излете эпохи Брежнева, защитил кандидатскую по научному коммунизму, что не помешало ему при Андропове огрести срок за фарцовку. При Горби его выпустили с извинениями, сказали: «Обогащайтесь», и тогда он открыл этот самый салон. Он верил, что знание – сила, а потому говорил о своей ученой степени так, как иные говорят о черном поясе по каратэ, хотя внешне был больше похож на штопаный в трех местах носок, чем на достойного кавалера. Он хищно набрасывался на кроссворды, которые находил в комнате отдыха у своих мастериц, и не понимал, как смешно со стороны выглядит его желание продемонстрировать недюжинный интеллект среди перезрелых теток с восьмилетним образованием.

Закон велит принимать обратно на работу женщин, возвращающихся из декретного отпуска. Однако на момент рождения ребенка Лима не была официально трудоустроена в этом заведении – она лишь подменяла штатных мастеров летом, когда они уезжали на юг. В среднем она работала пять месяцев в году, а оставшиеся семь жила на накопленные средства. Однако с младенцем на руках эта схема оказалась вовсе не такой удобной. Чтобы получить постоянное место в салоне, надо было стать частью директорского гарема. А ей, сказочной русской красавице, этот обладающий антихаризмой недоносок, злоупотребляющий служебным положением, был противен до тошноты. А потому возвращаться ей было совершенно некуда. И когда она увидела на Тушинском рынке листок «Требуется продавец», она ухватилась за него, как утопающий за соломинку.

Хозяином точки, где ей предстояло продавать турецкие наряды, был двухметровый, похожий на гризли азербайджанец Мага – один из самых уважаемых людей местного бомонда. Сам-то он, конечно, давно не торговал – для этого есть продавцы. Да и челноком тоже почти не ездил – для этого нанимались расторопные женщины с украинским гражданством и спорной национальной самоидентификацией. Он лишь направлял финансовые потоки. С момента своего появления на новом рабочем месте Лима попала в плен его ухаживаний. Он действовал, словно торнадо, что унес Элли из Техаса в Страну Оз, – мощно и решительно, сопротивление было бесполезно.

Торговцы из мясного ряда несли ему лучший кусок баранины: