Берта Рокавилли - Gospels. Стихи

Мы были первыми людьми в раю,
Ты – в седине, я – всё еще с косою.
Я уцепилась за руку твою,
Я зябла. Утро. Луг покрыт росою.

Ты говорил, что будет все теперь
Иначе, лучше, правильней, чем прежде.
Мы в новую с тобой шагнули дверь,
Которой в жизни не было, – в надежду.

Я Богом поклялась, что не отдам
Тебя, мой ясный свет, судьбе коварной!
Возможно, мой божественный Адам,
Что были мы задуманы как пара.

И будто не было прошедших лет
И жизни той, что память захламила.
Лишь на тебе сошелся клином свет,
Лишь от тебя сиянье исходило…

Проснулась я, озябнув оттого,
Что из окна повеяло прохладой.
Светает. Дождик. Рядом никого,
Но сердце сну увиденному радо.

Мы будем вместе, пусть в Ином Саду,
Под щебетанье райских птиц прекрасных,
И я тебе свои стихи прочту,
Чтоб не казалась жизнь моя напрасной.

Засыхает в чернильнице капля тоски,
Понимая, что нечего ждать,
От бессилия рвется душа на куски,
И скулит, и рыдает. Тогда

Оглушая барочной своей красотой
Благодатная осень придет
И одарит поэта бездонной мечтой,
Вдохновение в дом приведет.

И фантазия станет нещадно живой,
Смысл зароет средь вороха слов…
Отзовется ли сердце иное на мой
И самой не осознанный зов?

Мучаюсь опять подбором слов —
Муза задремавшая проснулась,
Словно первая и вечная любовь
В новом образе ко мне вернулась

И здорового лишает сна,
Кровожадно сердце рвет на части,
Но и безответная она
Вполовину состоит из счастья.

Понимаю, будет больно жечь,
Но согласна с этим примириться:
Если этим чудом пренебречь,
То оно уже не повторится.

Так закат умеет подарить
Самые пленительные краски.
Бога буду век благодарить
За такую непростую сказку.

Я позволяю Господу вести
Меня туда, куда Он сам наметил,
Как в лодке, если весла опустить,
Чтоб правили тобой вода и ветер.

И если Он привел меня к тебе,
То, полагаю, так и было надо,
Я покорюсь с готовностью судьбе,
Я покорюсь… и буду только рада.

Вдохновенье, в молитвах просимое,
Вдруг обрушится снежной лавиной —
Ураганное и непосильное —
Золотой не бывать середине!

Вдохновенье лишь вместе с бессонницей,
Лишь в нагрузку к любви безответной,
Лишь в борьбе между страстью и совестью,
Напролом против правил и ветра.

Амплитуда – восторг и отчаяние —
Вот Кастальский источник извечный.
Вдохновенье мое неслучайное,
Не бывают случайными встречи.

Господи, не дай мне позабыть,
Что на всё Твоя святая воля,
Не сломаться, не упасть, не взвыть
От такой невыносимой боли.

Как остаться с гордой головой,
Но смирить неистовые чувства?
Господи, как трудно быть живой!
Быть такой живой, до безрассудства!

Я – живая, даже пусть в слезах
Над разбитою мечтой тоскую,
И назавтра новые глаза
Для улыбки новой нарисую.

Я утверждала, что важней всего
Способность человека к вдохновенью,
Что кроме творчества, пожалуй, ничего
Не даст мне в полной мере утешенья,

Что смысл существованья не в любви,
Что игры разума ценнее игр плоти.
Прости, мне, Господи, слова мои,
Что были сказаны в гордыне. Против

Тех постулатов сердце восстает
Теперь, когда меня постигла кара:
Я получила творческий полет
Взамен пьянящего любовного угара.

Моя желанная осенняя печаль,
Сопровождаемая гросс-концертом Баха,
Лишает разума меня. От страха,
Как в жутком сне, мне хочется кричать.

Но если б фея-крестная дала
Волшебное лекарство от печали,
Я б только головою покачала:
Нет, не отдам, я так ее ждала!