Берта Рокавилли - Жаворонки. Повести

И вполне закономерно, что теперь, когда сын уехал, а отец умер, оставшись в тотальном одиночестве, она вместо того, чтобы потянуться к людям, лишь раскаивалась в своей былой снисходительности к людским слабостям. Как так случилось, что доброта, проявленная к тем, кто называл себя ее друзьями, не принесла ничего кроме вреда? Где-то она прочла, что лучшую часть своей души люди запахивают в землю на удобрение. Потому что, трезво взглянув на ситуацию, нетрудно понять, что именуемые слабостями черты характера зачастую прикрывают элементарное скотство, хамство и себялюбие. Как сказал другой классик в похожих обстоятельствах, «обидно, когда стараешься щадить чужие чувства, а в результате узнаешь, что никаких чувств нет». Больше всего ее удручала память о тех моментах, когда она пыталась наладить хорошие отношения с тем, кто в дальнейшем показал себя как полное чмо: сглаживала шероховатости в общении, оправдывала, старалась подладиться, чтобы ему (ей, им) было удобно. Эти раны время почему-то не лечило. Старшие коллеги посмеивались и говорили:

– Ну, Лимпопо! Ешьте меня мухи с тараканами!

Сегодняшний день принес с собой решение всех проблем. «Следующего человека, который попытается меня унизить, я убью. И меня уже не успеют посадить».

Очнувшись от мрачных воспоминаний, Лима вздохнула, отделила половину мяса в пластиковый контейнер и позвонила в соседскую дверь.

– Ничего не надо! – послышалось из-за двери. – Ни Библии, ни картошки, ни пластиковых окон!

Однако поскольку Лима не уходила, дверь слегка приоткрылась. Такая же одинокая соседка выглянула в щелочку, задвигая ногой вглубь квартиры своего любопытного кота.

– Здравствуйте! С праздником вас! Я сына на побывку ждала, много наготовила… В общем, у вас котик…

Соседкино лицо казалось знакомым. Особенно когда она потянула длинноватым, с раздвоением на конце носом:

– Свинина?

– Да. С грибами.

– Мой такое не жрет, но вы заходите, – и впустила Лиму в такое же свежеотмытое помещение, как и у нее. – Садитесь за стол, мне как раз отметить не с кем, да и закуска у меня позорная, – она выставила на стол роскошное французское вино и неадекватный ситуации белорусский сыр. – Вы очень кстати с вашим мясом.

– А что отметить?

– Как это – что?! День солидарности трудящихся! Или вы имеете что-то против трудящихся?

Под белое вино, которое Лима считала смесью мочи с пенициллином, и мясо из пластикового контейнера разговор завязался довольно непринужденный. Соседку звали Мариной. Это была дамой с непростой судьбой. В недавнем прошлом она схлопотала условный срок за избиение мужа бейсбольной битой. Змей-адвокат хотел ее и вовсе отмазать, но, несмотря на все его старания, доказать действие в состоянии аффекта не удалось, так как за неделю до этого она методично заказала биту через интернет, не заказав мячи.

– А что послужило поводом? Я понимаю, что все они этого заслуживают, но обычно мы как-то терпим, и только какие-то из ряда вон выходящие события спускают курок.

– Когда баба просит что-то починить, мужик начинает с того, что подвергает ее слова сомнению: тебе показалось, там все в порядке, ничего чинить не надо, ты просто не умеешь пользоваться, потому что ты дура. Если она подробно и технически грамотно излагает суть поломки, мужик проверяет сначала все другие варианты, потому что, по его мнению, ничего кроме глупости баба сказать не может. И только когда все варианты исчерпаны, он нехотя, с видом униженным и оскорбленным принимает ее версию. Блин, действительно надо чинить! Это так бесит! К тому же я его застукала с пуританкой.

– Ты имела в виду – с путанкой?

– Один черт! А скажи, пожалуйста, Лима – это в честь столицы Перу?

– Это в честь Олимпиады-80.

Надо сказать, имя доставляло ей неприятности с детства – и шутку про Перу, и про Лимпопо, и про ламу, и многие другие хохмы она слышала не раз, и иногда даже представлялась Лидой, чтобы избежать насмешек. Но правда всегда выходила наружу, что создавало неловкие ситуации, и после окончания школы она перестала придуриваться и стала называться, как родители решили.

– Я родилась за год до олимпиады, мода тогда такая была. Все словно с ума посходили. Мишки, значки, олимпийские кольца на одежде, на сумках, на чашках. Ну, и имена, конечно.

– Скажем так, люди не сильно поумнели за прошедшие сорок лет.

Они расстались подругами, и, вернувшись к себе за полночь, Лима подумала, что ей опять не удалось «разобраться с этой жизнью», но, наверное, и завтра будет не поздно. Утром же, забыв о своем решении больше не худеть и бросить к чертям здоровый образ жизни, она по привычке двинула на пробежку в Алёшкинский лесок, а на обратном пути напоролась на приключение.