Татьяна Росс - Больше чем секс. Картинки к Фрейду

Мама смутилась, не зная, видимо, как точнее определить предмет желаний мужчин, но, взяв себя в руки, сказала:

– Детка, сторонись этих дебилов. Не видят, что ли, что ребенок… Заведут в подъезд и будут…

Мама опять напряглась. Нервничая, теребила скатерку на столе. Ей хотелось оградить дочь от того ужаса, который ожидал ее в подъезде, но она не находила доступных детскому разуму слов, чтобы объяснить опасность. Я с интересом смотрела на маму, ожидая разъяснений. Чем же опасны мужики в темном подъезде? Пока мама, рассматривая что-то за окном, подбирала слова, я пыталась сама найти причину опасности.

«Возможно, он может меня ударить, – рассуждала я. – Или даже убить. Но зачем ему это? Какая-то глупость!»

Внутренним чутьем я почувствовала, что речь идет о чем-то непомерно противном и постыдном. О том, о чем неприлично даже сказать вслух. Иначе моя мама не стала бы так нервничать и краснеть. Для меня в тот момент стыдным было все, связанное с сексом. Или, как теперь принято говорить, с сексуальными домогательствами. Секса как такового может и не быть. Но если чужой дядька задерет юбочку и залезет своими толстыми и вонючими пальцами в трусики… Я догадалась. Боже, это действительно отвратительно.

Я поверила маме, что мужики все сплошь хотят одного – того, что противно. И хотя так и не получив от нее вразумительного объяснения, напуганная ее реакцией, растерянностью и намеками, стала шарахаться от подходивших ко мне дяденек как черт от ладана. Но вскоре я узнала немного более подробно, что же делают они с непослушными девочками, затаскивая тех в подъезды. Однажды, придя домой, я из коридора услышала возбужденные всхлипывания соседки тетки Галки.

– …представляете, этот маньяк завел девочку… – говорила она взахлеб, – поставил на колени… Содрал с себя штаны… – послышалось громкое и возмущенное бабушкино «Господи!», – достал ножик… – продолжала тетка Галка, после короткой паузы. – Одной рукой он держал нож около ее горла… – еще одно «Господи!», – а другой засунул ей в рот… – голос тетки Галки затих, она будто стала говорить шепотом, и я уже не расслышала, что же этот тип засунул девочке в рот.

Не знаю почему, но мне стало невыносимо страшно. Я опять точно не знала, о чем идет речь. Но подсознательно догадывалась. Четко увидев грязный подъезд и зачучканного алкаша с ножом в руке, я почувствовала комок, подкатившийся к горлу. А когда перед глазами возникла картинка голой задницы мужика и спущенные брюки, то меня откровенно затошнило. Стало совершенно очевидным, что попадаться в руки к такому маньяку совсем не стоит.

Зайдя в комнату, я увидела сидящую за столом бабушку и тетку Галку напротив нее. Она перегнулась через стол, чуть не улегшись распластанной грудью на его поверхность, и тихо, но возбужденно объясняла подробности происшедшего в подъезде. Увидев меня, женщины растерялись и замолчали, но по моему виду было ясно, что я успела кое-что услышать.

– А девочке той сколько лет? – спросила бабушка как ни в чем не бывало, решив продолжить разговор и тем самым не заострять мое внимание.

– Да молодая совсем… девятнадцать, что ли, – ответила тетка Галка, поглядывая на меня и усаживаясь на свой стул.

– Этому мерзавцу повезло, – сказала бабушка. – Если бы ей не было восемнадцати, получил бы по самое не хочу. За несовершеннолетних, знаете, сколько дают?

– Ничего, – отрезала соседка, – он и так влип дальше некуда. Вы слышали, что делают с насильниками в тюрьмах?

Моя бабушка не захотела знать, что же там такое с ними делают. А может, знала и не захотела слышать подробностей. Она быстро перевела тему и стала обсуждать с теткой Галкой куда более насущный вопрос о том, когда же наконец дадут горячую воду после летней профилактики, длившейся уже второй месяц.

Из обрывков услышанного в тот день я сделала вывод, что меня должны бояться всякие маньяки, так как, если что, за мои неполные тринадцать они влипнут так, что никогда не отмоются. И когда в следующий раз ко мне подходил очередной желающий узнать время, я, сделав невинный вид, томно сообщала, что время я, конечно, сказать могу, но мне вообще-то тринадцать лет. На мужиков, надо сказать, это производило бешеное впечатление. Их смывало с моих глаз в мгновение ока. Также надо сказать, что среди этих мужчин, видимо, не было ни одного маньяка, ибо встреться хоть один такой на моем пути, вряд ли его сдержали бы мои невинные пугалки про возраст. Скорее всего, это были нормальные парни, желающие познакомиться с понравившейся девушкой. Кто же мог догадаться, что девушке нет и тринадцати. Мало кто мог предположить, что я такая малолетка. А я была ею в полном смысле этого слова. Тело и мозг не стыковывались. Сложный возраст. И для окружающих, принимающих меня за взрослую, в то время когда я была сущим ребенком, и для меня, не знающей еще, что же делать с этим взрослым телом.