Алина Николевская - Недолгое счастье Фёдора Макарова

Изо всех размещённых на ютюбе цилькеровских виршей Фёдору особенно понравилась таёжно-туристическая песня, в которой присутствовал и щемящий надрыв («Как тяжко, братцы, жить без тех костров, вина по кругу и золы картофельной»), и убийственный сарказм («А нынче мне в палатку не залезть никак, и пальцы часто путают лады»). Ну и мелодия песни понравилась – простая такая, легко запоминающаяся.

Собственно, это и решило дело. Ощущение, что он взял верный след, превратилось в спокойную уверенность – Цилькер и никто другой. Недаром же любимым героем Александра Самуиловича был маленький человек наших дней. Особенно тот, кто придёт к нему однажды «в потёртых джинсах и кепчонке ношеной» (это тоже слова из песни) не с пустыми руками, а с видавшим виды рюкзаком, в котором завалялось несколько лимонов в твёрдой валюте.

Добираться до Москвы Фёдор решил на перекладных, чтобы не светиться в аэропортах и на вокзалах. По опыту знал – лучше всего, когда подвозят дальнобойщики. Для них перегон в двести, триста километров – норма, даже в пятьсот – не предел. При этом не стоит заезжать во всякие малонаселённые деревушки и городишки – через них мало кто едет на длинные расстояния, так что можно застрять, и надолго. Ну и последнее правило – поддерживать из вежливости разговор с водителем, сообщая о себе лишь то, что хочешь сообщить, отсекая ненужные вопросы.

Фёдор сразу сообщал, что он геолог, в рюкзаках – камни – ничего ценного, пустая порода, но порядок есть порядок. Поэтому везёт он их для отчётности в Москву, в Главное управление геологоразведки. А не отчитаешься – денег не получишь, это во всех отраслях так.

Никто из водил ни разу за всё время пути в рассказе Фёдора не усомнился. Да и как могло быть иначе, если весь его облик внушал доверие. Мужественное, обветренное, бородатое лицо, куртка-ветровка, рабочие брюки, тяжёлые армейские ботинки на шнуровке и старая брезентовая шляпа-панама – такая пятнистая и бесформенная, что самый вид её говорил о суровой борьбе с дождём, ветром, солнцем и дымом костров.

Ещё Фёдор отметил, что водителям явно нравились слова о порядке и о Москве, в которой всё решается, и которая этому порядку является гарантом. Это их как бы даже вдохновляло.

Самого Фёдора вдохновил паломник – бородатый блондин с длинными волосами, босоногий, – шёл в абсолютной глуши на перегоне из Томска в Омск. Там едва ли одна машина проезжает в день – с одной стороны – леса и болота, с другой стороны – леса и болота, и он, такой, – с большим портретом царя Николая Второго – поднял руку, как бы благословляя.

С этим благословением Фёдор перевалил через Урал, полдня провёл в Казани, добрался на перекладных до Нижнего Новгорода, оттуда – автостопом до Иваново, а там уже было рукой подать до Великих Лук – города, где он родился, и где старом родительском доме проживала его сестра с семейством.

Долго задерживаться у родственников Фёдор не собирался. В планах было лишь немного передохнуть и сменить имидж. В местном торговом центре он коротко постригся, сбрил бороду, а также приобрёл спортивный костюм «Champion», кроссовки «Reebok» и две вместительные сумки из прочной, водонепроницаемой ткани, с молниями, крепкими ручками и заплечными ремнями. В сумки перекочевала из рюкзаков драгоценная евровая наличность. Правда, не вся. Малая часть её была впихнута в трёхлитровую стеклянную банку и зарыта в глухой предрассветный час на огороде за сараем, рядом с большой компостной кучей.

А в шесть утра по местному времени Фёдор в новом прикиде, с сумками наперевес уже садился в междугородний автобус, чтобы через восемь часов ступить на московскую землю. От столичного автовокзала «Северные ворота» до деревни Жуковка, что на Рублёво-Успенском шоссе, он добирался на такси. И всю дорогу, мысленно представляя себе встречу с Александром Самуиловичем Цилькером, обдумывал линию поведения. То, что придётся врать и выдумывать сомнений не вызвало. Вопрос был в другом – насколько он одарён, как самозванец. Сможет ли, импровизируя по наитию, подать насквозь лживую историю так, чтобы она дышала правдой. Когда у Фёдора от мандража уже начали стучать зубы, вдруг очень кстати вспомнился совет некоего подвизающегося на Яндекс. Дзене психолога с ником «Спокойно, гвардейцы!». Звучал он так: «Если обстоятельства вынуждают вас сказать неправду, – начните врать со слов «в общем», «в общем-то», «вообще-то».

Вообще-то Фёдор волновался зря. Небольшой, отделанный по фронтону серым мрамором особняк с белыми колоннами – место дислокации агентства по продаже элитной загородной недвижимости «Best Estate» – гостеприимно распахнул перед ним свои двери. Вежливый охранник, узнав о цели визита, немедленно препроводил в апартаменты секретарши, где та, сверкая белозубой улыбкой, предложила подождать немного в мягком кожаном кресле, пока она переговорит с начальством. Не прошло и пяти минут, как Фёдор уже сидел в точно таком же мягком кожаном кресле, только в кабинете Цилькера, к ногам, словно верные псы, жались сумки с деньгами. Перед этим стороны представились и обменялись рукопожатиями. Усевшись напротив, за большой письменный стол, заставленный разнообразной оргтехникой, Цилькер спросил: