Алина Николевская - Недолгое счастье Фёдора Макарова

Повинуясь сигналу пульта, ворота плавно распахнулись, и машина покатила к дому, находившемуся в центре небольшого, на диво ухоженного парка, спроектированного по классическим канонам. Дорожки были вымощены гранитной плиткой и обрамлены цветущими кустами роз и пионов, свежая зелень газонов радовала глаз, парковые зоны были разделены живыми изгородями, а в тени искусно подстриженных лиственных и хвойных деревьев прятались искусственно состаренные мраморные статуи. Над водной гладью пруда с берегами из серого сланца возвышалась фигура Посейдона – нагого античного бога с юношескими ягодицами и такими же икрами. Близ этой фигуры мужчина азиатской внешности рыхлил землю у кустов водного ириса.

Дом не был образцом классического стиля, но он был именно таким, каким представлялся в мечтах – большим, просторным, с эффектным мраморным фронтоном и множеством куполов, башенок и эркеров. Внутри – всё тоже поражало воображение. Антикварная мебель, каждый предмет – произведение искусства. На стенах в столовой – знаменитые импрессионисты, на стенах в гостиной – поздние фламандцы (по дому Фёдора вёл естественно Цилькер). На втором этаже четыре спальни – большие и безупречные с точки зрения цветовых решений. Выписанный в своё время из Кембриджа психолог с мировым именем посоветовал выполнить интерьеры в двух цветах – незабудки и фуксии, ибо именно эти цвета вызывают состояние тихого, сдержанного ликования. При каждой спальне – гардеробная, санузел и ванная. Всё выполнено в тех же основных интерьерных тонах.

Но настоящее ликование Фёдора охватило, когда, поднявшись на третий этаж, он оказался в кабинете – просторном, вызолоченном заходящим солнцем помещении с выходом в зимний сад. Драгоценный паркет, необъятный письменный стол, глубокие кожаные кресла, на стенах – ни одной картины, сплошь книги до самого потолка. Но, как говорится, не верь глазам своим. Одна из стеллажных книжных секций оказалась фальшивой, точь-в-точь как в старых шпионских фильмах. За ней скрывался частично вмурованный в стену вместительный стальной сейф, что привело Фёдора уже в полный восторг.

Цилькер предпочёл деликатно удалиться, – лишь показал, как надо набирать цифровой код, объяснил принцип действия блокиратора, и вышел из кабинета, плотно прикрыв за собой дверь.

А Фёдор, загрузив в сейф деньги и успешно справившись с несложным сейфовым механизмом, вышел в зимний сад, чтобы немного прийти в себя. Для него, выросшего в бедности, в практически никаких условиях, всё увиденное оказалось своего рода культурным шоком, неожиданностью. Той, что смещает перспективу, обесценивает прежние ценности и, озарив всё вокруг колдовским волшебным светом, смешивает реальное с нереальным. Единственное, в чём Фёдор был уверен, так это в том, что в этом доме мог бы полагать себя абсолютно счастливым человеком. Да и как могло быть иначе, если и в зимнем саду всё дышало роскошью, покоем и уютом. Это было место для отдыха, чаепитий и бесед. Настоящий английский стиль – дорогая плетёная мебель, качественный текстиль, большие растения в керамических и каменных горшках, искусственно состаренные скульптуры, вазы, чаши фонтанов. Большие панорамные окна позволяли, устроившись удобно в кресле, обозревать окрестности едва ли не с биноклем. И ведь было на что посмотреть – район был явно респектабельным и богатым, о чём свидетельствовали видневшиеся кое-где в просветах между деревьями соседские дома. Впрочем, один дом был вполне себе явственно виден. На его крыше сияла разноцветными огнями эффектная вывеска «Все в Жермен!».

«А ведь я здесь уже почти свой», – подумал Фёдор. И с чувством глубокого удовлетворения присоединился к Александру Самуиловичу, сообщившему, что сейчас они спустятся на нижний цокольный этаж здания, где Фёдора ожидает сюрприз.

В бильярдной – а она располагалась именно там – у стены выстроилась целая коллекция бильярдных киев с надписями. Кий знаменитого советского актёра, кий известного политика, кий легендарного исполнителя шансона, кий внушающего трепет силовика…. У Фёдора перехватило дыхание – ёкарный бабай, лучшие люди страны! Он перебирал деревянные палки, как ребёнок новые игрушки, благоговейно касался пальцами кожаных кружков на их концах, произносил вслух отдельные фамилии, уточняя статус их обладателей. И получив утвердительный ответ, крутил головой, не веря своему счастью. Войти, пусть и опосредованно, в круг сильных мира сего – об этом простой геолог Фёдор Макаров и мечтать не мог!