Анастасия Атаян - Колодец памяти

После развода Сёма на пару месяцев пропал. Выйдя из загса, он cел в такси и уехал. Никто не знал куда. Телефон вне зоны доступа, на мэйлы не отвечает, в соцсети не заходит. Когда родственники подключили ментов, выяснилось, что Сёма умотал в Таиланд. Что он там делал – тайна века. Говорят, первый месяц он держался и просто пил, а потом начал употреблять и трахать всё, что видел. Я не спрашивала, так ли всё было на самом деле, но мне очень хотелось спросить. Вернулся Сёма, когда узнал, что брат попал в автокатастрофу. Увидев Ваню на больничной койке, обтянутого толстой гипсовой коркой от макушки до пят, Сёма понял, что пора выходить из загула. Брат выкарабкался, но долго не мог работать. Рубль тогда как раз начал стремительно падать. Кризис не щадил никого. Cёминым родителям пришлось продать машину и переехать из просторной трёшки в тесную двушку в новой Москве. Денег не хватало даже на корвалол, не говоря уже о лечении младшего сына. Уверив в Бога и духовные скрепы, наш некогда либеральный друг не нашёл ничего лучше, чем устроиться в пиар-службу «Ведра», как мы окрестили «Великую Россию», партию власти, чтобы было на что жить ему самому и оставшемуся без средств к существованию Ване. Тогда-то мы и перестали с ним общаться. Я считала, что он нас предал, хотя он просто пытался выжить – найти работу в фарватере его политических взглядов было невозможно. Вернее, это было возможно, если бы он мог трудиться бесплатно, но он не мог, во всяком случае не на руках с братом, катающимся на инвалидном кресле от одного угла квартиры к другому.

Сёма осушил бокал, поставил его на стол и вытер уголки губ салфеткой. На белой материи осталось маленькое бордовое пятнышко. Затем он махнул рукой официанту и заказал двойной виски со льдом. Когда официант записывал на клочке бумаги слово «Чивас», Аня опустила взгляд в стол. Наверное, она надеялась, что отпуск будет культурно-оздоровительным: йога по утрам на рассвете, экскурсии по руинам и музеям, серии спа-процедур. Ожидания не оправдывались. Так-то Ане крупно повезло – её сердобольное начальство настоятельно рекомендовало гражданам не ездить на курорты Турции и Египта. Семидневка в Хургаде или Анталье в компании Сёмы грозила обернуться недельным запоем.

– Анют, тебе чего-нибудь заказать? – Сёма приобнял её за голые плечи.

– Нет, у меня есть, – она взяла в руку бокал. Там оставалось максимум два глотка, так что Сёма лишь поджал губы, убрал руку с её плеча и посмотрел на меня.

– А ты что будешь пить? Джека с колой, как всегда?

– Я уже давно не пью Джека с колой, но приятно, что ты помнишь. За твоё здоровье! – я протянула пустой бокал официанту. – Джека с содовой и побольше льда.

Сёма нахмурил брови, а Миша подлил мне минералки. Я чувствовала на себе взгляд красавца в серой футболке. Лицо пылало, а меня знобило. Заболеть на море было последним, чего я хотела. В прошлый раз на второй день отпуска я слегла с гриппом и неделю провалялась с температурой на гостиничной кровати, закидываясь таблетками и разговаривая с телевизором. Наверное, у дяди Вовы и Малахова уши горели всё то время, что я лежала с пультом в руках и градусником под мышкой.

– Я сейчас вернусь, – кресло неприятно скрипнуло, когда я встала и придвинула его обратно к столику.

Меня слегка потрясывало, пока я шла в дамскую комнату, и я не могла понять, то ли уже приблизилась к опасной черте, отделяющей безопасное пьянство от небезопасного секса, то ли просто перегрелась на солнце. Умылась холодной водой и взглянула в зеркало. Лицо было красноватым – кожа не привыкла к яркому солнцу и не успела стать бронзовой, как у местных.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросил Миша, увидев, что я прикладываю запотевший стакан ко лбу.

– Да ничего вроде, – только и ответила я. – Смена климата, все дела.

Он приобнял меня и шепнул: «Если хочешь, можем вернуться в номер, у нас ещё неделя впереди, потусить успеем. Фильм посмотрим, я много всего закачал на комп». Я долго смотрела на него, пытаясь понять, как можно проявлять столько заботы по отношению к человеку, которому откровенно пофиг.

– Для клуба рановато, предлагаю допить и прогуляться, – сказал Сёма, взглянув на часы.

– Может, вернёмся в отель? – в голосе Ани слышалась мольба.

Сёма надеялся, что я брошу ему спасательный круг с корабля, державшего курс в водоворот ночных приключений. Он знал, что если я решила куда-то пойти, то пойду чего бы мне это ни стоило. Как-то я затащила его в бар прямо перед экзаменом, повод был самый банальный – я рассталась с любовью всей своей жизни и хотела напиться с горя. Мы завалились в одно совершенно незлачное заведение, где по понедельникам наливали четыре коктейля по цене одного – в мекку бедных студентов и всевозможных люмпенов. На экзамен мы позли на бровях, но каким-то образом умудрились сдать его лучше всех. Видимо, препод, овеянный парами перегара, поставил нам высший балл, лишь бы мы побыстрее свалили.