Я не помню физику, но моя учительница по физике в светлой доброй памяти сохранилась навсегда. Так же, как и Валентина Петровна – школьный учитель математики. Во время Великой Отечественной войны ее жених погиб на фронте. Сохраняя верность ему, она так и не вышла замуж. Школа для нее была всем. Помню наш детский восторг, когда из Москвы Валентину Петровну приехало снимать телевидение – небывалое по тем временам явление.
Встретившись несколько лет спустя после окончания школы с Валентиной Петровной, я стала ей самозабвенно рассказывать о своих радужных перспективах и планах на будущее. «Это все хорошо, даже просто замечательно. Ты посмотри на меня. Всю жизнь одна. Племянники ходят, любимые племянники. Но дети и внуки были бы лучше. Институт, учеба – все это хорошо. Только для женщины важнее семья», – с легкой ироничной улыбкой подвела резюме под моими планами Валентина Петровна.
Я не добилась в жизни того, чего хотела, зато у меня большая семья. Семья, как гнездо с неугомонными галчатами, которые постоянно шумят и чего-то требуют. Так редко бывают минуты покоя. Но я даже не могу представить это «гнездо» пустым. Такой болезненной тоской сжимается сердце.
Я пишу эти строки и с теплой грустью вспоминаю Нину Ефимовну и Валерия Аристарховича.
Нина Ефимовна, прошло столько лет, но я до сей поры помню Ваши уроки литературы и русского языка. Я больше не слышала, чтобы кто-нибудь другой смог рассказать о писателе, прочитать стихи или текст так, как Вы. Тихо, не повышая голос. Но каждое слово падало в сердце, вызывая там живой отзвук. Вы так убедительно говорили о красоте и могуществе русского языка, что я долгое время искренне жалела иноязычных обделенных чужестранцев.
С Валерием Аристарховичем я познакомилась, когда он был в годах и давно уже не преподавал. На литобъединении мне сказали, что если я хочу научиться писать, то лучшего наставника не найти.
Удивительный человек Валерий Аристархович! В 30-е годы прошлого столетия он работал фотокорреспондентом ТАСС. Стены его небольшого сарайчика были увешаны уникальными фотографиями, а сам сарайчик заложен стопками книг. По большей части – методичками по русскому языку и литературе разных годов издания. Валерий Аристархович был потомственный русист. Еще его бабушка училась на бесстужевских курсах.
На мое удивление: «Почему такие ценности в сарае?» – Валерий Аристархович ответил с грустью и обидой, что это просто никому не нужно.
Когда в весеннем саду перед цветущей яблоней он мне читал свои короткие зарисовки, посвященные природе, мне казалось, что я переносилась в те неспешные времена керосиновых ламп, повозок, обходительных манер и утонченного вкуса.
Такие разные наши учителя. Мы так часто вас вспоминаем. Ведь с вами остались наши детство и юность, а в нас осталась часть вашей души, которую вы нам так щедро дарили.
Как выразить своим учителям благодарность? Тепло, по-человечески, не формально? Этот вопрос 11 февраля в Борисоглебском государственном пединституте обсуждали участники круглого стола «Вспомни имя своего учителя».
Было рассмотрено несколько интересных предложений: провести литературный конкурс «Я пишу своему учителю», подготовить и показать на местных телеканалах видеосюжеты встреч с любимыми учителями, оказать волонтерскую помощь нуждающимся учителям, использовать невостребованный потенциал учителей-пенсионеров в воспитании молодежи. А самое главное, сказать своим учителям, которых в жизненной суете мы не видели много лет, что они не забыты, что мы их помним и любим. Просто позвонить, оставить сообщение в интернете, зайти в гости и помолиться за тех, кого уже нет с нами.
Звонок. Поднимаю трубку телефона. Звучит привычный накануне праздника Пасхи вопрос: «Матушка, правда ли, что на кладбище на Пасху ходить нельзя?» Да. Правда. Нельзя. Надо идти в храм.
В памяти возникает яркая картина – воспоминание из детства. В первый день Пасхи наш провинциальный город (60 000 населения) становился безлюдным. Все жители города находились в переполненных автобусах и автомобилях, в колоннах, тянувшихся по дороге к кладбищу. Откуда возникла такая традиция – в первый день Пасхи идти на кладбище? Может, бессмертная душа, протестуя против холодного рассудка, принявшего атеизм, вела его к праху усопших, чтобы там он смог найти утраченную истину: «Христос Воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав». Может, сокрытая память первых христиан, которые во время гонений тайно служили Литургию на гробницах мучеников, вела наш народ от разрушенных, закрытых или действующих, но бдительно охраняемых представителями безбожной власти, храмов к могилам ближних? В этих могилах покоятся останки и тех, которые приняли мученическую смерть, не отрекшись от Христа, и тех, кто праведно скончался, пройдя и ссылки, и лагеря, и гонения за веру православную.
Читать дальше