Арина Ипатова - Обитель Разума

Грузовых телепортов, предназначенных для перемещения очень больших масс, существовало в мире всего несколько штук. Вероятно, их создание было связано с какими-то техническими сложностями. Из-за этого обстоятельства сокровища Антарктиды – металлы, а главное – уран – приходилось транспортировать сюда более традиционным способом, на платформах. Впрочем, эта перевозка опять-таки не требовала вмешательства человека… Механизмы работали без устали, краны все нагибались и нагибались, выпуская хищные когти…

Марат мельком взглянул на это бесконечное движение, зябко поежился и запрыгнул на одну из свободных платформ, которая плыла к выходу.

Снаружи стоял мороз – градусов тридцать, не меньше. Сверху сыпались острые колючие льдинки. По узкой дорожке между торосами медленно полз снегоочиститель.

Дикий холод радостно принял Марата в свои объятия. Он, видно, скучал в одиночестве.

Платформа за пару минут доплыла до жилого корпуса. Марат спрыгнул на ледяную дорожку и позвонил в дверь. Внутри было глухо.

С досадой он ударил по двери кулаком, раз, другой… Наконец, она медленно и бесшумно поехала в сторону. Марат скользнул в узкую щель, не дожидаясь, пока дверь откроется до конца.

– Привет… – с недоумением произнес человек, впустивший его. – Ты чего здесь делаешь, Марат?

Это был тот самый Даниель, которым так интересовались Инга и её отец.

Они были знакомы с самого детства, но Марат вряд ли мог когда-либо назвать его другом. Общались они очень редко. Впрочем, Даниель вообще мало с кем общался. Он не нуждался в этом, или ему казалось, что не нуждается.

Судьба жестоко обошлась с ним, дав пытливый ум исследователя. От природы он был очень талантлив и очень энергичен. В юности, когда мнилось, можно добиться всего, если пожелаешь, Даниель чувствовал своё превосходство над окружающими, поэтому пренебрегал ими. Он долго искал применения своим дарованиям, но они не были нужны в мире, где жили ожиданием Логоса. Отшельники, хозяева планеты, не поощряли тягу к научному знанию. И сейчас, когда ему было под тридцать, им овладела полная апатия.

В Даниеле скрывалась постоянная злость, вечная обида на судьбу за то, что он родился не в своё время. Эту обиду он вымещал на людях, которые сталкивались с ним, и в конечном итоге остался в одиночестве.

Их с Ингой брак был, конечно, недоразумением. Он случайно заметил её свежую красоту, не раздумывая, женился, и, так же не раздумывая, ушел от неё. Вся эта история мало для него значила. Подобное безразличие, чтобы не сказать – жестокость, претило Марату, и его отношения с Даниелем, прежде, может быть и не дружеские, но достаточно тёплые, сильно охладились после этого случая.

Впрочем, Даниелю было наплевать и на это.

Вот уже почти год он почти безвылазно сидел на полярной станции, следя за перемещением грузов. Здесь можно было, по крайней мере, видеть технические достижения прошлого, столь им обожаемые. Такая пустая жизнь не слишком удовлетворяла его, он потихоньку катился вниз, балуясь алкоголем и, порой, дурманом. Может быть, поэтому служители Логоса до сих пор не удосужились серьёзно заняться им, сочтя, что это добровольное заточение не слишком отличается от ссылки на Остров и, во всяком случае, приведет к тому же исходу…

Сейчас Даниель стоял перед Маратом, небритый, в расстегнутой рубашке. Он был невысокого роста, темноволос и черноглаз. Слегка вьющаяся спутанная прядь падала на лоб. Худое лицо с подвижными чертами было бледным и помятым.

– Можно к тебе? – Марат с облегчением ощутил, как дверь закрылась за его спиной, и холод перестал вползать в помещение. – Сегодня суббота, и ты один?

– Сегодня суббота, и я один. – Даниель повернулся, подошел к стулу, сел на него, подложив одну ногу под себя, и стал раскачиваться. В его плавных движениях была какая-то кошачья грация. – Чего тебе надо?

Говорил он обычным язвительным тоном, с насмешкой, казалось, ничем не вызванной, он говорил так всегда, он насмехался постоянно, и Марат знал, что над собой. Вообще Марат неплохо понимал Даниеля, гораздо лучше, чем мог ожидать этот последний, слишком поглощенный крушением собственных надежд, чтобы обращать внимание на кого бы то ни было.

– Поговорить с тобой хочу. – Марат поморщился, оглядев Даниеля. – Ты что, пьян?

Даниель поднял руку и зачем-то внимательно поглядел на свою ладонь. На пальце тускло блеснуло кольцо из белого металла.

– Нет еще. Но напьюсь, пожалуй. Вот скажи мне, Марат, что бы ты делал, не окажись меня на месте?