Array Сборник - «Если нельзя, но очень хочется, то можно». Выпуск №1

Воздух стоит, в нём как будто рассыпан песок.
Видимость – ноль, всё завешено дымным пологом.
Только жара адским шилом буравит висок
И подвигает к прямому общению с Богом.
Здесь это просто, здесь с Ним постоянная связь,
Но не помогут молитвы страданиям бренного тела
И ни латынь, ни иврит, ни арабская вязь
Мир не спасут, как того бы душа ни хотела.
Это – хамсин, грозный бич иудейских широт,
Демон пустыни, безжалостный и безучастный,
Тень, что как призрак стоит начеку у ворот
И норовит вас врасплох захватить ежечасно…
Время пройдет, и подует опять ветерок,
Небо откликнется играми тени и света…
Это – хамсин, это вечный и мудрый урок
Веры, надежды, любви, возрожденья, рассвета…

Отчего испокон веков
Люди в трепете и мольбе
Ищут истину далеко
И не видят её в себе?
Отчего из любой дали,
Стражам кланяясь и постам,
Шёл паломник на край земли
Прикоснуться к святым местам?
Из столиц и убогих сёл
Шёл он божьим внимать словам
В синагогу, в мечеть, в костёл,
По обителям, по церквам.
Шёл паломник суров и строг,
Шёл не глядя на боль и страх.
Отряхнув с огрубевших ног
Перед храмом дорожный прах,
К образам припадал внутри
Да святой целовал порог…

Просто в зеркало посмотри —
И услышишь, что скажет Бог…

Третий день за сорок градусов в тени.
На пределе воет кондиционер.
Это, видимо, критические дни
У кого-то в лабиринтах высших сфер.
Даже море не спасает от жары,
Не смывает это липкое желе.
Запекаются подлунные миры
На песчано-дымно-каменном столе.
Солнце медленно сползает по спине,
По ладоням, по плечам, по животу…
А в Европе дождь полощется в окне,
Превращая лето в хрупкую мечту.
Как бы это невзначай соединить?
Им – тепла, а нам добавить бы воды…
Но историю положено хранить
В постоянстве окружающей среды.
В оглушающем безмолвии камней,
В голосах тысячелетней тишины,
Где руками прикоснуться можно к ней
И записочку оставить у Стены,
Попросив прислать прохладный ветерок
Из заоблачной библейской высоты
И о чём-то очень личном, между строк.
Покороче. Он не любит суеты…

Галилейской зимой небо словно становится ниже,
Галилейской зимой под дождём расцветает миндаль,
Галилейской зимой не сгодятся ни сани, ни лыжи,
Не порадует глаз белизна, уходящая вдаль.
Галилейской зимой не страшны вам лихие метели,
Галилейской зимой не насыпет сугробов с небес,
Галилейской зимой дивных птиц неуёмные трели
Повлекут за собою в далёкий загадочный лес.
Галилейской зимой не меняют в машинах резину,
Галилейской зимой чуть добрее полуденный зной,
Галилейской зимой вы проснётесь под крик муэдзина,
Впрочем, так же как летом, как осенью или весной.
Я смотрю, как ведёт с ночью день постоянную битву,
Я пытаюсь понять, наблюдая туманный рассвет:
Так ли важно, кто утром прослушает вашу молитву —
Богоматерь, Христос, Саваоф, Иоанн, Магомет…

Там, где солнце светит ярко,
Как-то раз в лесной тиши
Повстречалась мне доярка
Не в шабат и не в шиши.

Занимался день рабочий,
Пела радостно душа,
И доярка после ночи
Будто роза хороша!

Губы, словно каланиты,
Разливают алый цвет,
И зовут к себе ланиты,
И от страсти спасу нет…

Но сомненье точит душу,
Подступает к горлу ком:
«Как кошерность я нарушу
Этой кровью с молоком?»

Чтоб не стать на путь порока,
Должен я сменить маршрут…
Или плюнуть на пророков
И не выдержать кашрут?