Алексей Мефодиев - Девушка и писатель (сборник)

С этими словами диковинный старик растворился в воздухе. Алладин же под воздействием увиденного и услышанного решил повременить со своей преждевременной кончиной и проверить предсказания старика.

С тех пор прошло много лет, и ни разу не пожалел Алладин, что не прыгнул в стремнину. Жизнь его причудливым образом менялась. А он твердо верил в сказанное старцем.

«Все возможно», – не раз повторял он себе, когда в минуту смертельной опасности судьба оставляла ему лишь тень надежды. Желания Алладина сбывались одно за другим. Он скакал на лучших скакунах. Он участвовал и побеждал во многих сражениях. Он тысячу раз рисковал своей жизнью и оттого лишь еще острее ее чувствовал. Он знал и любил многих красавиц, и они любили его. Некогда простой пастух, Алладин прошел славный путь, полный борьбы и опасностей. Он многого достиг. И однажды сам шах счел за честь отдать ему в жены свою дочь, которую много лет назад Алладин увидел, стоя на лугу среди пасущихся овец.

Но прошло время, как песок проходит сквозь узкое горлышко песочных часов. Уже многие годы Алладин был окружен роскошью и несчетными богатствами. Казалось, ничто не угрожало его правлению и процветанию. У него была красавица жена и куча детей. Теперь он мог многое, о чем лишь мечтал когда-то. Да и сам он был еще силен. Но ничто более не радовало его. Родник желаний был выпит им до дна. Безразличие и скука стали его уделом. Тогда Алладин вспомнил о старце.

«Вот кто мне поможет», – подумал он и отправился в лес, который посетил, будучи бедным пастухом. И вот Алладин со своей свитой достиг тех мест. Один визирь, заметив, как украдкой его доселе бесчувственно-надменный хозяин смахнул слезу, спросил, чем опечален Алладин Третий.

И тогда Алладин ответил, что понял он сейчас, как счастлив был, когда много лет назад бедным пастухом скакал здесь на коне, убегая от смертельной опасности первый раз в своей жизни. Как жарко билось сердце в его груди. И как полна была его жизнь. Тогда как теперь все уже позади, и все бессмысленно и скучно.

Вскоре процессия достигла заветной стремнины. И удивленные слуги увидели, как преклонил колени их непреклонный повелитель в надежде увидеть старца.

Все было тщетно. Старца мог увидеть лишь тот, чье сердце полно желаний и стремлений, лишь тот, чья жизнь и так полна.

Как и много лет тому назад, подумал в тоске Алладин: «Не прыгнуть ли мне в пропасть?» Но и это желание оказалось для него чрезмерным. Он лишь вяло махнул рукой и поехал обратно во дворец.

– А где тут Николай? – спросила молодая дама через открытое окно подержанного, но все же симпатичного купе какой-то японской марки. Она только что въехала на территорию автосервиса, находившегося неподалеку от ее дома.

– Да вон он, в мастерской, где ж ему еще быть, – ответил чумазый мужик, оказавшийся рядом с машиной молодой дамы.

Ольга Артуровна с трудом припарковала машину и вошла в грязную мастерскую. Она была хороша собой. Стильное облегающее платье подчеркивало достоинства ее фигуры. А высокие каблучки и темные очки делали ее просто неотразимой. Следует заметить, что Ольга Артуровна не нуждалась в очках вовсе. Но непонятно кем внушенная страсть к ним, уже который год бушевавшая в ее сердце, не позволяла снимать их даже в пасмурную погоду.

Войдя в мастерскую, она сразу же увидела широкую спину Николая, уже не первый год чинившего ей машину. Услышав свое имя, увалень не торопясь всем телом повернулся к ней, и его преисполненное собственным достоинством лицо, покрытое веснушками и машинным маслом, расплылось в приветливой улыбке.

– Что случилось, Ольга?

– По-моему, масло течет, посмотришь?

– Это можно, – и Николай неторопливо двинулся к машине. Он начал копаться в двигателе, а Ольга Артуровна присела рядом. Ей совершенно нечем было себя занять, и она поинтересовалась у Николая о том, как протекает его жизнь.

– Трудно мне, Ольга, – задумчиво промолвил мастер.

– А что так?

– Зинаида моя совсем взбесилась.

Николай был немногословен и самодостаточен. Дамочке приходилось вытягивать из него слова клещами.

– Как это взбесилась, Николай?

– Звонит без конца прямо домой. Ну, Анька, естественно, психует.

Николай многозначительно замолчал. Потом добавил:

– Грозится с собой покончить.

– Да что ты? – встревожено спросила ко всему чувствительная Ольга Артуровна.

– Да, уже и бритву приготовила, которой вены вскрывать собирается, если я Зинаиду не брошу.