Алексей Мефодиев - Девушка и писатель (сборник)

– Мы на месте, – раздался гномий шепот, и Петя увидел Землю.

– Какие противные эти люди! У них всего две ноги и две руки. Это омерзительно, – говорил один маленький гном другому.

– Противно, конечно, – вторил ему другой. – Но главное, что меня в них раздражает, это их высокое мнение о самих себе.

– Отец говорил мне, что некоторые из них додумались до того, что считают себя чуть ли не вершителями своих судеб!

– Не может быть, – и глаза второго гнома округлились в неподдельном удивлении. – Научились бы сначала различать, что происходит вокруг!

– А ты видел, какой самосуд они устраивают друг над другом? А вот как раз один из представителей этой славной плеяды. Сидит себе на лужайке, как ни в чем не бывало! Хорошо, мол, что дом купил. А сам смотри, что думает.

– Ну и ну, просто нет слов! Сейчас я ему устрою.

С этими словами гном приземлился прямо на лужайке отеческого дома и коснулся одним из своих пальцев груди Павла Павловича. Тот вскрикнул и, задыхаясь, схватился за сердце. Все вокруг сразу же погрузилось в суету.

– Что с тобой, Паша? – испуганно спросила Наталия Ильинична мужа. Но он, не в силах произнести и слова, закатив глаза и хрипя, сползал со стула прямо на траву. Наталия Ильинична в бессильной панике подбежала к мужу и произнесла:

– Да что же это такое? Сердце?! Боже мой, он не дышит! Нино!!! Скорее вызывайте скорую!

Из короткого телефонного разговора с врачом выяснилось, что это определенно обширный инфаркт и что скорая будет минут через тридцать.

– Нино, да что же это! Ведь он никогда не жаловался на сердце! Какие тридцать минут, когда он уже не дышит, – только и могла сказать вмиг сделавшаяся несчастной Наталия Ильинична. – Ну, давай же дыши, дыши! Живи! Ну пожалуйста, живи! – в истерике бормотала она, хлопая мужа по щекам.

При этом никто не обращал никакого внимания на двух четырехруких существ, в волосах одного из которых запутался мальчик Петя. Более того, Нино, посланная за стаканом коньяка, дважды прошла сквозь одного из гномов.

– Ладно, отпусти его. Пусть себе поживет, сказал другой гном своему озорному другу.

– Как знаешь, – ответил его приятель-гном и еще раз прикоснулся к груди Павла Павловича своим шаловливым пальцем.

Павел Павлович не заставил себя долго ждать и тотчас же открыл глаза.

– Пора перемещаться назад. Родители могут вернуться. Отец убьет, если узнает, что мы самовольно вошли в систему, – сказал один из гномов.

Пролетая сквозь великолепный дом Павла Павловича, гномы на мгновение оказались в комнате Пети. В этот миг гном, в волосах которого запутался Петя, тряхнул головой, и мальчик благополучно приземлился прямо к себе в постель. Он уже почти спал, когда услышал голос своей знакомой феи:

– Может быть, ты хочешь посетить теперь страну великанов?

– Нет, пожалуй, лучше без этого, – ответил усталый ребенок и заснул.

Когда он проснулся, солнце уже давно встало и посылало свои приветливые лучи сквозь зелень молодых лип, растущих около Петиного окна. Сон, как это часто случается, был очень быстро забыт. Мальчик спустился на террасу, где вся семья уже собралась к завтраку.

Павел Павлович был особенно бледен.

– Как ты себя чувствуешь, дорогой? – нежно спросила его Наталия Ильинична.

– Ничего, мне гораздо лучше, – промолвил отец семейства.

– Врачи сказали, что это все благодаря твоему тренированному организму. Другой бы… – страшно подумать, – прервала сама себя Наталия Ильинична. – Не зря ты поддерживаешь себя в хорошей спортивной форме.

– Это уж точно, – обретая былую уверенность, произнес Павел Павлович. – Человек – сам себе хозяин.

Давным-давно в одной прекрасной стране Востока, где свежие лепестки роз всегда издают пьянящий аромат, пробуждающий все живое к жизни; где некогда по-детски игривый горный ручей, превратившийся в несокрушимый водный поток, стремительно несется, сметая на своем пути любые преграды; где горные луга покрыты сочной травой, дающей жизнь могучим оленям, и где воздух пьянит словно вино, жил-был маленький пастух.

Но жизнь его текла совсем непросто. С утра до вечера он должен был пасти отары овец. И даже ночью, когда стаи лютых волков напоминали о своем присутствии леденящим душу воем, он был начеку рядом с доверенными ему овцами. Ни одна овца не должна была пропасть. Ибо жизнь мальчика в глазах хозяина стада представляла меньшую ценность, чем жизнь овцы. Хозяин стада, наместник великого правителя той страны, сказал однажды отцу пастушонка: «Если я недосчитаюсь хоть одного животного, то сидеть твоему сыну на колу». Отец, бедный батрак, лишь развел руками и пошел себе прочь. Все, что он мог дать мальчику, он уже дал. А было это умение читать и писать, которое отец его приобрел в свои лучшие времена, когда он был визирем шаха небольшого государства. Но жизнь, как известно, переменчива. Пришло чужое войско, и всех, кто не был убит, угнали в рабство.