Владимир Гарасев - Вас смоет Невидимый Дождь

Но у нее оно не профильное. Она филолог, учитель литературы.

И эту работу она получила лишь потому, что со студенческих лет увлекалась журналистикой. И написала гору статей – часто бесплатно, но всегда очень старательно. На самые разные темы. Для самых разных людей. И это были именно ее статьи, а не окрошка из скачанных в интернете цитат.

Так что ее победа над конкурентами – все же не чудо, хоть бы и сделанное ею самой. Это итог долгого времени, и многих трудов. Она лет десять боролась за эту работу.

А еще – после развода, с ребенком, без жилья, без родни в этом городе, у которой можно было бы поселиться, ей не оставалось иного, как вырвать у конкурентов то, за что хорошо платят. Она помнит, как просыпалась утром от страха: у меня нет работы, я живу в долг, я не знаю, когда начну его отдавать!..

Сколько придется работать, сколько учиться новому – для нее не имело значения.

И теперь ей надо быть идеальной, чтобы никто не мог скомпрометировать ее пред боссом. Каждый день. Все четыре минувшие года. Всегда.

Идеально идеальной!

Иначе все ее довольно хрупкое благополучие может сразу исчезнуть.

Да кто там!?

За спиной… в коридоре… в прихожей…

Надо взять себя в руки. А в выходные – выспаться. Тогда никто не будет подкрадываться по квартире.

И пусть работает телевизор. Смотреть некогда. Но телевизор отвлекает, даже если не слушаешь и не смотришь. Только закрыть дверь, чтобы не мешать Ане спать.

Она вернулась на кухню.

Включила какие-то новости – почти неслышно – и стала возиться с завтраком.

Конечно, она питается неправильно. Многовато сладкого. Многовато калорий. И это… Да, это заметно. Сейчас, в тридцать один – заметно, но можно не замечать. Что будет дальше…

А что она может поделать!? Думаете, легко каждый день быть такой, чтобы никто не мог скомпрометировать перед начальством?

Никто! Никогда!!

И потом – а что будет, если она откажется от сладко-неправильного? От единственной возможности бороться со стрессом, которая доступна ей каждый день? От одного из главных источников кайфа?

Что будет?!

Появится Идеальный Бойфренд?

Не появится. Таких нет. Она уже не умеет верить в идеальных бойфрендов.

Появится больше того, что уже было. И не вызывало никаких особенных чувств.

То, что не вызывает особенных чувств – быстро надоедает.

И проигрывает куску пиццы.

А что касается чувств…

Она искала того, кто их вызовет, долго. Старательно – как и все, за что серьезно бралась. Пока ни увидела: лучше время ушло. Пик эффективности пройден. И она рискует остаться ни с чем.

Тогда она испугалась.

Испугалась остаться ни с чем. Глупо – но кажется, она вышла замуж от страха. И от страха поторопилась с ребенком.

А потом оказалось, что этот брак – ошибка. Она никогда не мирилась с ошибками. Можешь исправить – значит, должна.

А для этого надо зарабатывать деньги самой. И не сколько-то – лишь бы был повод сказать, что она тоже работает. А столько, чтобы хватало. А это в тысячу раз сложней.

Самой – и чтобы хватало!

Даже если на это уходят все силы, и приходится есть жирное и сладкое, чтобы держать себя в приличном настроении.

Нет – не проходит. Чувство, что здесь что-то есть. Опасность.

Да шла бы ты далеко со своей тонкой девичьей восприимчивостью! Ты уже на работе! Ты уже бежишь! Чувствовать – некогда!

Давай еще кусок пиццы. Жри спокойно – повод нашелся!..

Забавно: эта жующая тетя в детстве занималась легкой атлетикой…

Правильная девочка со стадионной дорожки – где ты, малыш?

Вы, возможно, не поняли. В этих воспоминаниях – ни капли иронии. Иногда ей кажется, что эта девочка – ее старшая подруга. И этой подруге она благодарна. За две вещи: привычку к выносливости, и лозунг «если можешь – значит, должна».

Она услышала, как за спиной отворяется дверь кухни.

Она обернулась.

На пороге кухни, в пижаме, стояла Аня.

Выглядела она очень плохо.

– Аня? Что с тобой?

Несколько секунд Аня молчала.

Потом сказала:

– Я не смогла убежать.

Убежать?!

От того, кто уже полчаса прячется за спиной?!

– От кого?

Аня еще секунду помедлила; лицо ее отражало странную заторможенность. И какое-то полуотсутствие. Как будто сейчас она была не только здесь.

– Я не поняла. Очень опасно. Но я не знаю – почему.

И снова пауза.

Переспросить? Подождать? Если ее торопить, она теряется, и ничего не может сказать.

– Все было нормально. А потом…

Снова пауза.

Долгая.