Алексей Казаков - Юля. Повесть

Он запнулся.

– …от твоего швейного цеха.

Девушка скептически оглядела свою одежду, ботинки.

– Вид у меня – хоть сейчас на подиум… Да уж. Ну что, сначала на попутках добиралась. Где-то, чтобы деньги сэкономить, ехала зайцем в поезде… в тамбуре, пряталась… Потом пешком через лес. Вот. Так вот прямиком к вам и притяпала, – улыбнулась. – Спасибо, что не прогнали… Ерунду я какую-то несу, Виктор Николаевич, извините.

Виктор вышел в прихожую, откуда вскоре начал доноситься шум электрического чайника. Вернулся с кипятком… но увидел, что девушка уснула, прислонившись спиной к стене. Волосы у неё были собраны в пучок и стянуты резинкой сзади, как тогда, в десятом классе… Виктор с огорчением увидел несколько седых волос среди тёмно-корчиневых. И это в двадцать лет… или сколько ей сейчас…

Он принёс подушку, накрыл Юлю пледом. Две кошки, чёрная и серо-белая, ревниво поглядывали с печки на нежданную гостью. Печка была холодной – шло лето, заканчивались каникулы, и скоро Виктору надо было продолжить преподавание в местной школе.

– Разбудите меня, пожалуйста, в три часа ночи, – сонным полушёпотом попросила девушка.

– Хорошо. Спи.

Всё началось два с лишним года назад. Скрипели и ныли деревянные колеса телеги, шевелились, покачивались на ходу две плетёные корзины, наполненные доверху тёмно-фиолетовым сливами.

Он сидел рядом с возницей, с лёгкой досадой рассматривал свои запылённые брюки и туфли и ощущал, что рубашка стала несвежей и мятой. Но все равно после четырёхчасовой тряски в автобусе он радовался и свежему воздуху, и тишине, а главное – предчувствию нового этапа своей жизни. Он хотел отдохнуть от города, от постоянных указаний отца и навязчивой заботы матери, расстроивших в конце-концов его свадьбу, поссоривших с невестой. Виктор устал от друзей и подружек, которые стали раздражать своей неизменностью, застылостью в своих повадках, шутках, мыслях… Телегу тряхнуло. «На этой карете прошлого далеко ты не уедешь, Витя!» – перефразировав известное выражение из пьесы Горького, выставил он мысленно вердикт своим перспективам, но не всерьёз, а веря в противоположное.

Возница понукал лошадей, хлестал обеих кнутом.

– Ты это… поешь слив-то, – хмуро позаботился о пассажире пропечённый солнцем дядька с проступающей седой щетиною; казалось, его щеки были присыпаны солью. – Ешь, ешь, для своих не жалко. Учителем, значит? Это ж как ты к нам попал-то? – без лишних церемоний поинтересовался возница.

– Как попал?.. Волею обстоятельств и в силу особенностей личного характера, – полушутливо ответил Виктор.

Возница замолчал, наверное, обиделся на столь мудрёную речь.

Виктор решил добавить:

– Места у вас красивые. Напросился.

– Теперь понятно, коль говоришь занятно, – дядька улыбнулся, соль на щеках вздыбилась волнами.

Телега шла в гору. Дорожные канавы были забиты серым запылённым тополиным пухом. Виктор жевал сливу, молчал. Вопросов больше не было, а самому возобновлять разговор с возницей ему было лень.

Лошади устало, медленно тянули свой постылый воз.

– Н-но, проснись, падаль! – решил подбодрить возница своих кляч и со смаком приложил кнутом по крупам.

– А чему учить-то будешь? – опять заговорил дядька.

– Русскому языку. Литературе.

Мужичок ещё раз стегнул лошадей и объявил, повернувшись к Виктору:

– Я тоже школу закончил. Вечернюю, – улыбнулся он жёлтыми зубами. – Помню эти… как оно… иксики всякие, угрики…

– Игреки, может быть? – переспросил Виктор

Мужичок посерьёзнел, посмотрел в глаза Виктору и потом провозгласил, насупившись:

– Игрики, мил человек, были, да кончились, и начались сурьёзности… – Дядька хохотнул. – Не обижайся, шучу я так… Ну всё, слезай, приехали. По тропинке пройдёшь до школы.

Виктор пожал его сухую ладонь. Он знал, что в таких случаях платить нельзя, можно обидеть человека. Ведь наверняка в школе кто-то из его семьи учится – дети, внуки, племянники.

«Надо бы запомнить – игрики закончились, начались сурьёзности», – отметил Виктор. С раздутым от поклажи саквояжем, где были и личные вещи, и учебники с методичками, Виктор пошёл в сторону дома, где ему отвели для жилья пристройку. А через несколько дней начинался учебный год. Нужно было всё обговорить с хозяевами арендованной для проживания пристройки, привести себя в порядок.

Это был десятый класс деревенской школы. Такие же дети, как и в городе, только простодушнее и одеты хуже. Меньше мобильников и планшетов на партах. Первого сентября Виктор решил начать с того, что предложил ребятам рассказать о своём летнем отдыхе. Не оригинально, но поспособствует установлению контакта с классом, – решил он.