Аркадий Шварцер - Спекулянт. Подлинные и занимательные истории продавца антиквариата

Встреча произошла в «трубе» – длинном подземном переходе от «Националя» к Музею Ленина. Поздно вечером. Валютчик, известный в определенных кругах как «Витька из трубы», предложил Гене новенькие хрустящие доллары. Свежие, еще не остывшие от «фирмача», которого только что «отбомбили» на Красной площади.

Маленькое отступление: самым дерзким валютчиком, о котором я только слышал, был человек по фамилии Рабинович. Именно дерзким. Он садился в автобус с интуристами в московском аэропорту и на прекрасном английском языке представлялся работником Министерства иностранных дел, который официально делегирован партией и правительством менять валюту на советские рубли.

А в любом автобусе с интуристами, кроме переводчика – скрытого кагэбэшника, всегда находились и явные работники КГБ. Этим проницательным, специально обученным доблестным сотрудникам органов в голову не могло прийти, что преступник может так нагло и дерзко работать в их присутствии. А Рабинович за время следования автобуса к отелю в центре Москвы спокойно и не торопясь менял иностранцам валюту. Доллары США, например, он менял по шестьдесят копеек за доллар – официальный курс. Продать их можно было легко по три рубля.

Рабинович работал так больше года, сколотив сказочный капитал, но не смог вовремя остановиться (обычная история) и сел по «бабочке» на восемь лет. Многие журналисты тогда писали, что кагэбэшники в автобусе прекрасно понимали, кто такой этот Рабинович, но не хотели устраивать скандал при иностранцах. Это было попыткой «сохранить лицо» якобы всезнающей конторе, смертельно запугавшей всю страну.

После развала СССР Рабинович оказался в США, недавно приезжал в Москву: старый, но такой же наглый и дерзкий. «Хуцпа» – врожденная черта. А горбатого исправит, как известно, только могила.

Вернемся в «трубу», где «Витька из трубы» предложил Гене купить доллары США. Гена раньше никогда в глаза доллары не видел, но слыхал, что они вроде должны быть зеленого цвета. А тут ему предлагают купить… красные доллары. Двадцатидолларовые купюры красного цвета!

Гена смутился:

– А разве доллары красного цвета? Вроде я читал, что они зеленые.

– Зеленые доллары идут только в Америке. Но ты же в Европу собрался? А в Европе идут только красные. Ты что, не знал? Зеленые в Европе на хрен никому не сдались. Короче, будешь брать?

Витька презрительно посмотрел на Гену, и тут… с жуткими криками их «замели» внезапно подскочившие менты. С поличным – в момент покупки/продажи валюты. Вот только какой валюты – не очень понятно. Сегодня каждый житель нашей страны знает, как выглядят доллары, научили народ, а раньше где их мог увидеть советский человек? В своем черно-белом телевизоре, наслаждаясь редким иностранным фильмом?

Понятно, что ментам, к их огромному сожалению, не удалось пришить Гене «бабочку» – 88-ю статью УК, он же фактически не покупал доллары. А за покупку красных фантиков статьи не было. Однако в нашей благословенной России всегда наказывали не только за факт преступления, но и за «намерение» его совершить. А Геша совершил преступную попытку купить настоящие доллары.

В Союзе спортивных обществ и организаций СССР прошло открытое партийное собрание, посвященное поступку Геннадия Аверина. Поступку, не совместимому с высоким званием советского спортсмена. И Гена был осужден товарищами, заклеймен и с позором изгнан из славного сообщества советских спортсменов. Аверин был лишен всех заслуг, званий, чинов, орденов и всего, чего только можно лишить человека. Предыдущие заслуги, верность идеалам коммунизма, молодость и наивность не были учтены. Как, разумеется, не учли и провокативные действия сотрудников органов. Гешу выбросили на помойку советского спорта и жизни.

Время было такое: напряженно строили коммунизм и надо было избавляться от нежелательных элементов. Одни сочувствовали Гене, другие с издевкой интересовались, почем идут сегодня красные доллары, третьи вспоминали о Стрельцове. Великого Эдуарда Стрельцова – по мнению многих экспертов, лучшего футболиста в истории России – вообще посадили по недоказанному обвинению в изнасиловании.

В ста процентах таких случаев спортсмену никогда не удавалось вернуться в большой спорт. Потому случай с Геной уникален. Он совершил немыслимый для любого времени поступок.

Через пару-тройку недель после эпохального партсобрания, на котором Гену убили как спортсмена, он явился в приемную к самому председателю Спорткомитета и попросил принять его по чрезвычайно важному вопросу. Любопытствующий председатель принял Гену, который молча положил перед начальником письмо, написанное дрожащим почерком.