Маша Фокс - 8 лет до завтра

На следующий день мы встретились с М. в аэропорту Афин. Она оплатила мой билет до Ларнаки и обратно. Я, как полагается, замахала руками: «Что вы, что вы! Я сама в состоянии оплатить», – но она, вкладывая билеты в мой паспорт, коротко ответила: «Оплатите, если не согласитесь».

Лететь всего час и сорок минут. Мы устроились поудобнее в креслах, пристегнулись, взяли по стакану фреша, и я приготовилась слушать. Я еще в круизе отметила, что Марина неординарная женщина, а теперь у меня возникла возможность в этом убедиться. С чего нормальный работодатель начинает вводную часть в деловое предложение? Чем старается привлечь и что утаить? Деньгами она меня уже привлекла (500 евро в неделю ни у кого на дороге не валяются), с другой стороны – и платить их за просто так никто не будет. Я приготовилась внимательно слушать в надежде вычислить подвох.

– Знаете, Мария, чем знаменит Кипр?

– Это вопрос или начало рассказа?

– Считайте это началом.

Полторы тысячи лет остров кишел змеями, и Святая Елена, возвращавшаяся с Крестом Господним из Константинополя, решила помочь киприотам. По ее высочайшему указу на Кипр привезли тысячу кошек, которые моментально передушили всех змей, и на острове воцарились мир и спокойствие. Но! Не совсем. То турки островом правили, то греки. Вечно собачились, воевали, в основном, резали друг дружку. Потом, кажется, в 1869 году, пришли англичане и в свойственной им манере навели относительный порядок. Почти через сто лет ушли. Свято место пусто не бывает. Стоило англичанам уйти – турки снова заявили свои права на остров. Англичане вернулись, и уже не просто так, а в компании с американцами, понатыкали своих военных баз и худо-бедно разрулили конфликт. Туземцы еще лет пятнадцать провоевали, пока наконец-то не разделили остров на две части. Северная досталась туркам, а юг – почти две трети земли – грекам, а точнее – киприотам. К началу 80-х как-то все устаканилось, и на Кипр вновь потянулись английские солдаты, (вернее, бывшие), а теперь отставные пенсионеры, доживать свой век под ласковым небом Средиземноморья.

– Мои родители перебрались туда в «лихие» 90-е. Но не про них сейчас. Мама сама вам все расскажет. Я про котиков.

– Каких котиков? – кажется, я потеряла нить беседы.

– Двуногих, – отреагировала М. – В настоящее время Кипр, а точнее, курортная его часть – это место пристанища богатых и среднесостоятельных стариков. Много вдов и вдовцов. Целые резервации из английских богачей и богачек. Просто Клондайк для всяких проходимцев. Молодые и не очень альфонсы и охотницы за «папиками» шакалят там денно и нощно.

– То есть вы, Марина, предлагаете мне должность цепной собаки? Лаять и отгонять потенциальных претендентов на ваше наследство? – она начала меня раздражать, и я уже внутренне пожалела, что ввязалась в эту аферу. – А вы не боитесь, что я вотрусь в доверие к вашей матушке, мы с ней подружимся, и она, как часто бывает, перепишет свое завещание на меня?

– Нет, не боюсь. Вы плохо знаете мою маму, вернее, совсем не знаете. Она – кремень!

– Тогда чего же вы боитесь?

– Многого, но не вас…

В аэропорту Ларнаки взяли в прокате машинку. Симпатичную мазду – кабриолет. Я только в кино видела езду в машине с открытым верхом и в предвкушении удовольствия была готова простить Марине ее сухой цинизм.

Да. Два часа пути до Пафоса были ожившим кино. Солнце, изумительной чистоты лазурь воды, мелкие рощицы вдоль дороги. Красота пейзажа и предчувствие выражения лица у менеджера моего банка, когда он увидит мой счет, – примирили меня с идеей потери некоторой свободы. На первый взгляд, «тюрьма» выглядела весьма привлекательно.

И на второй – тоже. Мы подъехали к воротам одной из «резерваций». Я плохо себе представляла архитектуру Кипра. Как-то засел в голове стереотип – старый дом, сад, кусты сирени вдоль дорожки к крыльцу. Ворота были распахнуты, но въезд перекрывал шлагбаум. Марина, как футбольный рефери, выдернула из сумочки желтую карточку и перевесилась из машины в сторону автомата, но охранник в будке, увидев нас, закивал, заулыбался и сам нажал кнопку.

Медленно поехали по основной дорожке поселка. По обе стороны от нее были жилые блоки: лужайки, отгороженные от проезжей части низкорослыми пальмами, и широко раскинувшими свои гигантские лопасти-колючки кустами алоэ в метр высотой. Низкие аккуратно подстриженные «под квадрат» живые изгороди из спиреи и барбариса отгораживали участки один от другого. В каждом таком «кармане» белели три двухэтажных куба с огромными окнами тонированного стекла – виллы. В середине лужайки – бассейн, по периметру которого стояли шезлонги и столики под складными зонтиками, при въезде – навес для автомобилей.