Елена Росяева - Внуковедение – не наука, а опыт любви

Неразрешимый для меня вопрос, как на такую маленькую Луну можно наступить двумя ногами, свалил меня в сон. Я так и уснула на диване за спиной у взрослых, а слоники на полочках спинки дивана позвякивали, шатаясь, когда кто-нибудь резко вставал.

С тех пор Гагарин, Ленин и мама для меня означали одинаково великие слова. Это правда.

С годами слова разделились. Я стала их воспринимать по-разному. Но Гагарин никогда не потерял для меня своего блеска и недостижимости.

Немногие слова живы во мне с неизменным с детства смыслом на протяжении долгой жизни.

Даже такие, казалось бы, простые, как дружба, любовь, помощь, доброта в разные периоды меняли смыслы. Это, наверное, пробивалась мудрость вместе с опытом.

Для меня однозначно, что новогодняя елка может быть украшена на макушке только алой звездой. Это правило из моих первых детских картинок и неубиенно никаким новомодным дизайном! Я с удовольствием разглядываю оригинальные елки и украшения, отдаю должное полету фантазии авторов, но моя елка – со звездой. Она может не стоять в доме, а встретиться в городе, в чужом окне с вечерним освещением, но у меня все равно екнет сердце – моя! Вот каковы причуды подсознания…

Так же и Гагарин всплывает в голове вместе с глыбой ноздреватого сугроба, слепящим солнцем, журчанием ручейка и весенним праздником счастья.

Параллельная вселенная моего внука

У внука другой фетиш, как и у любого миллениала – айфон. Хоть его создание и принесло новую эру развития человечества, но такого грандиозного праздника, как с полетом в космос на земле не было. Вряд ли внук вспомнит первый день обладания новой игрушкой – айфоном… Скорее, он не помнит той жизни, когда у него телефона не было, как дедушка читал ему на ночь книжки, как мы осваивали счеты и мучились над таблицей умножения, как я пела ему колыбельные из репертуара Окуджавы…

Мы получили новую двухкомнатную квартиру! У нас с бабушкой появилась отдельная комната-спальня-кабинет-мастерская! Мы могли теперь допоздна читать или болтать о своем, о девичьем, делиться секретами, не боясь огорчить маму нарушением режима.

Вот только одно было плохо – четвертый этаж… Бабушке с больными ногами преодолевать пролеты было трудно… Она практически перестала выходить во двор гулять со мной. Ее наблюдательным пунктом стал балкон. Представляете, б-а-л-к-о-н! Об этом я не мечтала даже во сне. Ведь балкон был во дворце королевы Елизаветы, я видела его на фотографии, которую привез из командировки мамин сослуживец. Наш балкон был поменьше раз в двадцать и без вензелей, но был!

Я не помню, переживала ли я расставание с прежними друзьями. Появились новые и огромный пустырь перед домом, где проходили те же игры. А бабушка с балкона так же призывно звала меня обедать: «Леныыыычкаааа!»

Самодельные самокаты были почти у каждого. И легендарный самокатный отряд носился по асфальтированным дорожкам. О велосипеде приходилось только мечтать, как сейчас о «Майбахе», например.

При слове велосипед у меня с детства начиналась сладкая истома… Подруге подарили велик «Школьник», двухколесный, черного цвета… Совершенно фантастическая вещь, которой больше ни у кого не существовало в целом дворе!

Мы занимали очередь и катались, платя дань его хозяйке, Ниночке, в виде куска белой булки с подсолнечным маслом и посыпанным сверху сахаром.

Не в каждой семье бывали белые булки, ибо в Новосибирске в эти годы за хлебом приходилось отстаивать очереди. Давали в руки по две единицы: кирпич серый и кирпич черный, под названием буханка.

Для того чтобы прокатится с ветерком один круг вокруг двора приходилось делать заначки для Ниночки.

А когда мне исполнилось 10 лет, я окончила третью четверть третьего класса, как обычно на отлично. И сбылась вековая мечта всего человечестваааааа! Мне мама купила велик «Орленок»! Двухколесный! Со звонком! После школы он ждал меня на пороге квартиры, сверкал блестящим рулем, а на руле была прикреплена табличка «Ленин». В смысле МОЙ!

И самая большая неприятность – в Новосибирске 15 апреля еще лежал снег и были редкие проталины с ручейками… Тест-драйв состоялся только через две недели. Гоняли на нем всем двором! Даром!

Интересно, а если вдруг мне подарит внук «Майбах»? Буду ли так радоваться? Наверное, нет… На нем ведь табличку «Ленин» некому будет догадаться прикрепить…

Здоровье мое от казачьей вольницы неуклонно улучшалось, я бегала наравне со сверстниками, сбивая мосластые колени при падении… Одна проблема все-таки меня не отпустила, носовые кровотечения не кончались… Надо было ехать на теплое соленое море, чтобы влажный морской воздух подлечил слизистую носоглотки.