Иса Капаев - Ногайские предания и легенды

После этого мать показала ему красивый, расшитый золотом чарык из красного сафьяна:

– Сможешь ли ты сшить такой же? Этот чарык привезли купцы из Анапы, но наша дочь растёт – и мы не можем ждать, когда они приедут снова: девочке нужна обувь для дома. – Гордая женщина смотрела поверх головы Дуйсемби.

– Госпожа, я постараюсь, но не знаю, получится ли чарык таким же, как шьют в Анапе, – тихо вымолвил Дуйсемби, беря в руки обувь.

Чарык Дуйсемби получился ничуть не хуже того – анапского. А когда чеботарь привёз свою работу в княжеский дом, случилась история, о которой долго помнил восьмилетний Джелалдин.

Обрадовавшись чувякам, маленькая княжна побежала по дорожке и упала. Она чуть было не расплакалась от боли, но в этот момент поспешивший ей на помощь Джелалдин подхватил её на руки.

Никто не ожидал от босоногого мальчишки этакой дерзости, и наступила всеобщая растерянность: не благодарить же оборванца, осмелившегося прикоснуться к луноподобной госпоже! Старик Дуйсемби был напуган проступком внука и неминуемой расплатой, которая тотчас и наступила… Из дома выбежал князь и на ходу отвесил подзатыльник распорядителю, а Джелалдина отдубасил так, что тот оказался на земле.

Схватив дочь за руку, князь возопил:

– Не сметь прикасаться к своей госпоже! – и, смерив всех гневным взглядом, увёл в дом плачущую девочку.

Джелалдин так и не понял, что плохого он сделал, хотя дед всю дорогу говорил о том, что простолюдин не должен приближаться к высокой особе. Тогда-то чеботарь и проговорился о том, что пример отца, всю жизнь враждовавшего с князьями, должен был бы послужить уроком Джелалдину.

Джелалдин не раз потом заговаривал об этом, но дед твердил, что такого разговора просто не могло быть. И всё же тайное становится когда-нибудь явным – скрыть свою тайну не смог и старый Дуйсемби, А случилось это тогда, когда мальчик подрос.

Познакомившись на одной из ярмарок с сыном мельника Исхаком, Джелалдин подружился с ним. Выполнив домашнюю работу, он спешил в аул, чтобы повидаться с другом. Они забирались с Исхаком на гору, с которой сакля чеботаря казалась птичьим гнездом.

Где только не бродили юные удальцы! Побывали в удивительной пещере, на самой вершине горы, и у дальнего родника… Они любили охотиться на куропаток, ставя самодельные силки, и сидеть у костра, готовя птичье мясо и рассказывая друг другу легенды о молодых батырах, не боящихся всевластных князей. Спали они здесь же, под открытым небом, а утром возвращались домой, ожидая от родителей порядочной трёпки.

В один из таких вечеров, сидя у костра, мальчик по имени Казий, сын муллы, научившего Джелалдина многим молитвам, рассказал такую историю:

– Говорят, что в наших горах давным-давно жил бесстрашный джигит по имени Темир-Кол – Железная Рука…

Когда Джелалдин услышал имя своего отца, у него гулко забилось сердце…

– Так вот, Железная Рука уводил у богачей красивых скакунов и прятал их в пещерах. Всем он насолил и не мог, конечно, ожидать пощады. Когда его окружили на вершине скалы и прижали к краю пропасти, он, чтобы не попасть в плен, бросился вместе с конём в пропасть…

– Вот джигит так джигит! – восторженно воскликнул Исхак, сын мельника.

* * *

Джелалдин крепко подружился с Исхаком. Целые дни проводили они вместе, а по ночам укрывались на мельнице. Здесь их никто не беспокоил. Отец Исхака, мельник Бектемир, уходил на ночь домой, и на мельнице оставался только работник. Слушая скрип мельничного колеса и монотонное журчание Кумы, они смотрели на высокое звёздное небо и мечтали.

Наутро им обоим доставалось от родителей. Мельник Бектемир ругал Исхака на чём свет стоит, а иногда угощал и палкой, Дуйсемби, хотя и не подымал руки на внука, ругал нещадно, скрывая за своими грозными наставлениями постоянно растущее беспокойство. Он понимал, что его внук упрям: что задумает – сделает, но радоваться ли этому?! Хорошо, конечно, что Джелалдин держится молодцом и не дает себя в обиду, но… Но как бы не унаследовал он строптивый характер отца – не напрасны, он чувствовал, эти опасения.

Джелалдин часто уходил в горы и ночевал там. А однажды он пришёл на рассвете и, бросив возле очага пару убитых куропаток, сказал:

– Какая история со мной случилась, акай!.. Вчера я загнал коз, а потом мы с Жийреном пошли проверить силки. Три куропатки попались. Стемнело в лесу, и я решил заночевать у костра. Тихо вокруг, спокойно… И вдруг я вижу, как мой Жийрен весь затрясся… Что-то неладное, думаю. Огляделся по сторонам, никого нет. Съел я куропатку, а Жийрен так и жмётся ко мне. Думал я лечь, но увидел, что за деревьями чьи-то глаза блестят. Сперва перепугался и даже палку схватил, но глаза исчезли – и Жийрен успокоился. Тогда я накидал побольше веток в костёр, слава аллаху, их целый воз был рядом. Но уснуть уже не мог и всё же, когда костёр стал гаснуть, задремал… А проснулся от ржанья Жийрена: гляжу, он трясётся весь, и в чаще снова глаза видны. Я взял горящую головешку и кинул в кусты – тогда-то и увидел волчью голову. А уснуть так и не смог…