Александра Грашкина - Право выбора

– Тебе тоже надо найти занятие по душе.

Кэтти кивнула. Она так и не нашла любимого дела, не смогла даже научиться играть, хотя обожала музыку и могла часами слушать исполнение матери.

– Дочка, я говорю совершенно серьезно. Нельзя только вести хозяйство – иди работай.

– Но, мама, ты же сидела дома всю жизнь! – возразила Кэтти.

– Я воспитывала детей. Сейчас вы уже стали взрослыми и самостоятельными, и я устроюсь в музыкальную школу.

– Хорошо, мама, я найду работу.

Мариона доверительно взяла Кэтти за руку.

– Присядь, я хочу поговорить с тобой откровенно. Ты будешь скучать без друзей, станет грустно и одиноко. Нужно найти новый друг общения, завести друзей здесь.

– Хорошо.

Кэтти отвернулась. Она не любила показывать редкие слезы – ей не хотелось услышать слова утешения от других людей, ведь обычно на ее долю выпадала эта непростая обязанность. Девушка боялась, что мать начнет расспрашивать ее, однако вместо ответа Мариона ушла в гостиную, и через несколько минут Кэтти услышала «Лунную сонату». Чистые светлые звуки наполнили квартиру; рожденные гибкими пальцами Марионы, они возносились до самого неба, пробуждая в глубине души самые сокровенные чувства. Это была любимая пьеса и Кэтти, и самой Марионы, и девушка всегда восхищалась игрой матери, но сегодня пианистка играла с особым чувством, столь созвучном с порывом Кэтти, что слезы высохли на ее глазах. Нежная чарующая мелодия пела прощальный гимн беззаботной юности, друзьям и всей прежней жизни, в то же время она звала вверх, навстречу свету, добру и гармонии.

Очарованная игрой, Кэтти бросилась в комнату и села на диван. Мариона кончила пьесу, последние звуки стихли, и девушка подбежала к матери.

– О, мама! Как ты сразу угадала мои мысли!

– Я всегда знаю, о чем ты думаешь, дорогая, даже если не говорю вслух. Мне кажется, теперь нам следует сблизиться, у меня тоже никого, кроме тебя, не осталось.

– Но мы же не навек расстались с друзьями, – возразила Кэтти.

– Через семь лет к тебе придут совершенно другие люди со своими заботами. Они привыкнут обходиться без тебя, без твоей заботы и поддержки, и прежние привязанности могут не сохраниться.

– А как же отец, мама?

Мариона задумчиво посмотрела в окно.

– Он далеко, Кэтти, и у него тоже другие заботы. В разлуке легко забыть друг друга.

– Отец нас никогда не бросит! – тоном глубокого убеждения сказала Кэтти, и мать невольно рассмеялась.

– Конечно, но мы с ним не близки, как и с тобой. Столько лет он один содержал нас всех… У тебя остались фотографии друзей?

– Конечно.

– Когда есть фотографии, проще сохранить воспоминание. А у меня ничего не осталось на память об Аллане. Мы никогда не проводили много времени вместе; когда он приезжал, приходилось решать сразу много дел.

– Может быть, все вместе сфотографируемся, когда папа приедет? – предложила Кэтти. Она заметно повеселела. – Я хочу, чтобы мы сделали фотографию непременно в студии.

Мариона не ответила. Хоть она и не умела предсказывать будущее, но тягостное предчувствие волновало ее; она сама не могла объяснить причину смутной тревоги, просто в ней говорило сердце чуткой матери и горячо любящей женщины.

2

Равномерный стук колес наводил тоску. Аллан смотрел в окно на однообразный пейзаж и с трудом сдерживал зевоту. Скучные переезды из одного населенного пункта в другой составляли значительную часть его работы. «Как же мне надоела работа, – с досадой думал он, не сводя глаз с заснеженного леса за окном, – вот бы выиграть в казино крупную сумму или получить награду за многолетний труд и обеспечить себя и семью до конца жизни». Аллан рассмеялся своим мыслям. «Как было бы хорошо сидеть дома с Марионой, постоянно видеть семью, как все нормальные люди. Ох, проклятые деньги! Все равно никогда не найду другого места, где мне бы так много платили. Растет безработица, экономический кризис… Вот и придумали бы ученые да экономисты, что нам, простым смертным, делать, а не цены поднимали да налоги новые вводили».

Его печальные размышления были прерваны приходом сослуживца.

– Аллан, одолжи зажигалку, не могу свою найти.

Гидеон закурил.

– Прохладный вечер. Ночью заморозки обещают.

– Северный край – чего уж тут ждать.

– Скучаешь по семье?

Аллан кивнул.

– Да, на такой работе хорошо одиноким, как я. А тебе зачем в такую даль ехать, жену и детей бросать?

– Нужда заставляет, – вздохнул Аллан. – Была бы моя воля, я бы вовсе никуда не ездил.