Александра Грашкина - Право выбора

Кэтти, Корал и Кристелла с детства воспитывались вместе, а Эльза жила в соседнем доме, поэтому дети вскоре подружились, вместе переживали свои огорчения и радости и стали друг для друга самыми близкими людьми на свете. Взрослея, Корал не мог, конечно, совершенно не замечать обаяния своих подруг, но и Эльза, и Кристелла в свое время дали ему понять, что хотят сохранить с ним только дружеские отношения, и он не стал рассчитывать на большее. Девочки были для него почти сестрами, и он перестал представлять свое будущее с одной из них.

Солнце садилось, Эльза стала еще медленнее махать веером, и, воспользовавшись молчанием Кристеллы, Корал воскликнул:

– Чего мы ждем? Все мы мечтаем о лучшей доле – о высоком, светлом и прекрасном будущем! Нечего нам делать здесь, в Марлоу, в захолустье! Нужно ехать в Кент и стать полезными обществу, добиться успеха, исполнить заветные мечты!

Он не сказал ничего нового – мысль об отъезде давно уже овладела умами друзей. Многие молодые люди считали жизнь в маленьком провинциальном городке слишком однообразной, скучной и бесполезной и уезжали в столицу и другие крупные города в надежде найти там свое счастье, почет, уважение и славу. Корал лишь высказал то, что давно уже витало в воздухе и опьяняло честолюбивую молодежь.

Кристелла привстала со скамьи.

– У меня такое предложение. Давайте на семь лет расстанемся и ровно через семь лет 7 июля встретимся здесь и расскажем друг другу, чего мы за это время добились. Только играем честно: за эти семь лет ни разу не встречаться и не разговаривать друг с другом.

Неожиданное предложение сразу всем понравилось – это звучало так романтично, так заманчиво…

– Сегодня как раз 7 июля! Какое чудесное совпадение, – захлопала в ладоши Кристелла.

Из окна третьего этажа до друзей донеслась прекрасная музыка; мать Кэтти начала играть свою любимую пьесу, и молодые люди, не сговариваясь, одновременно подняли глаза вверх. По небу уже разливалась красота позднего вечера, когда яркие краски постепенно исчезают, облака становятся бледно-розовыми, а в воздухе все сильнее чувствуется ночная прохлада. Во дворе стояла такая тишина, что до друзей отчетливо доносился каждый звук пианино, рожденный умелыми руками матери Кэтти. Чарующая мелодия навевала легкую грусть и надежду на счастье.

«Значит, сбудется все, о чем мы мечтаем», – думала Кристелла.

«Я стану известным, покорю весь мир и принесу его к ногам моих друзей», – представлял Корал.

«Я стану прекрасной актрисой, добьюсь успеха и славы сама, весь зал будет рукоплескать мне», – мечтала Эльза.

А Кэтти ни о чем особенном не думала. Она собиралась позвать друзей к столу и предложить маме еще раз поиграть эту чудесную мелодию.

Стих последний гудок уходящего поезда. Давно уже скрылся вдали вагон, уносящий друзей в неизвестность, а Кэтти по-прежнему стояла на вокзале, не трогаясь с места. Люди уходили с перрона, негромко переговариваясь, равнодушный голос диктора возвещал о прибытии нового поезда…

Кэтти не могла заставить себя уйти с перрона. Она растерянно смотрела на прибывающих на вокзал людей и с каждой минутой все острее чувствовала свое одиночество. Ее толкали, отстраняли, сухо извинялись, и от формальных вежливых слов комок подступал к горлу. «Вот и все, – думала она, – друзья уехали, а я осталась одна на долгие семь лет. Надо возвращаться, нельзя же все время стоять на вокзале, это глупо. Ничего не поделаешь, жизнь продолжается, никому до меня нет дела».

Кэтти медленно шла по пустынным улицам родного города. Она никогда не хотела уезжать в столицу, покидать Марлоу, ведь ничто не заменит домашнего уюта, покоя и неторопливой жизни маленького провинциального городка, где все жители знают друг друга в лицо, где она росла, где впервые нашла утешение и верных друзей.

В жаркий субботний вечер Кэтти почти не встречала людей, одни только собаки и кошки лежали в тени на углах магазинов, лениво потягиваясь в сладостной дреме. Мариона, мать Кэтти, сразу открыла дверь.

– Проводила друзей?

Кэтти кивнула и прошла на кухню, разговаривать не хотелось. Она открыла шкаф и стала расставлять на столе посуду, стараясь забыть о своей тоске за привычными делами.

– Скучаешь? И с каждым днем будешь тосковать все сильнее.

Кэтти с удивлением оглянулась на мать: они никогда не были настолько близки, чтобы обсуждать самые сокровенные чувства. Мама всегда бывала занята, и Кэтти привыкла делить все свои печали с друзьями или таить в себе. Мариона присела на стул, внимательно глядя на дочь, пока та накрывала на стол.