Александр Иванченко - Камбала. Роман в двух книгах. Книга вторая

В чём же истина! Может быть в вине? In vino veritas – это звучит на латыни. Что другое, а это у нас не заржавеет. Столько вина перепито, мама не горюй. Что-то меня повело не туда. Приеду домой, ничего не буду предпринимать, пусть страсти улягутся, а потом и решу не на горячую голову, какие действия предпринимать. Или вообще ничего не предпринимать.

Но просто жить – это так неинтересно. Какой смысл в такой жизни. У меня уже «ломка» от этих переосмыслений реалий происходит. Как бы не тяжело было начинать новую жизнь, а это делать надо.

Приехав домой, я ощутил какую-то легкость на душе. Вопрос, не дававший мне покоя, был разрешён. Не скажу, что я был счастлив от этого, конечно же, нет. Но любая неопределённость тяготит сильнее, чем самая горькая правда. Оставалась определённая обида за, как говорят «бесцельно прожитые годы», годы мечтаний, строительства планов и надежд.

И теперь я могу оправдать какие-то свои поступки, совершенные по отношению Наташи, не как предательство, а как предвидение совершенного и той «развязки», которая без особых объяснений, слёз и обвинений, закончилась так, как закончилась. Собственно говоря, у меня просто открылись глаза на ситуацию. Я воспринимал отношения, так серьёзно, как девица, начитавшаяся любовных романов, где герои ждали преданно своих избранников по много лет и в конце концов были за это вознаграждены счастливым исходом с кольцами, цветами и венчанием в церкви. А Наташа, наоборот, по-девичьи, наивно, несерьезно, а с годами даже прагматично и расчётливо поступила. Бог с ней. Не буду обсуждать, это её жизнь и по большому счёту она мне ничем не обязана.

Всё верно, это так и должно было закончиться. Я был слишком наивен, хоть и слыл когда-то профи в любовных идиллиях, на самом деле, давно потерял навыки. Да и откуда им взяться, если в лучшем случае, я видел девушек через почти четырёхметровый забор или окно казармы со второго этажа на расстоянии около ста метров.

Кто-то мне поправит память: «А, как же Ирина, а?» Да не забыл я, «этот лучик солнца в тёмном царстве» и благодарен ей за это.

«Ну, ты и жук!» – слышу опять упрёк. Нет, уважаемый, не жук я – камбала! Можешь меня называть и так, как одну из особей членистоногих. Можете называть подводным жителем морей и океанов – тоже верно. Видимо, это судьба быть подводником человеку, по гороскопу являющегося Раком, о по натуре – Камбалой.

***

Домой я попал ближе к 17 часам. Бабулечка накормила меня супом с клецками, она умела его замечательно готовить. Я с удовольствием съел полный супник и попросил добавки, тем самым доставил бабушке удовольствие, значит её стряпня ещё чего-то стоит.

Ближе к шести вечера появился брат Виктор с работы, как всегда шумно и эмоционально что-то шумел во дворе и кухне, а потом зашел в зал, где я прилег отдохнуть после дороги на диване. Стал на пороге, пытаясь понять, я сплю и правда или притворяюсь, чтобы меня не «кантовали».

– Так, вижу, что не спишь. Короче, вечером идём к брату Лёхе, он обижается, что никак не порадуешь его и крестника своим визитом. Чё, забыл совсем? Эти Наташки тебе голову замутили, да?

– Да, нет уже больше никаких Наташек. Всё, трендец! А ты прав, хоть и устал сегодня, но придётся идти. Я завтра собирался в Марьевку ехать, родню проведаю и может кого из наших встречу.

– Никого ты там не встретишь, все разъехались, разбежались, как крысы, кто в Курган, но больше в город, в Таганроге на заводах работают, там больше платят. Вот я за день столько мешков перетаскаю, что в Таганроге бы платили 400—500 рублей за такую работу, а мне еле-еле две сотни «натягивают». Все бегут, никто бесплатно работать не хочет.

– Ну, не встречу, значит, не встречу, прогуляюсь, зато заодно по местам нашего детства. Ладно, уговорил. На сколько идём? На восемь? А я наелся вот недавно, какие там угощения могут быть через два часа после бабушкиных клёцек?

Брат гостеприимно встретил нас в кухне нового дома. Крестник насторожился, увидев меня. Дядю Витю он знал хорошо, тот баловал племяша игрушками и другими подарками. Он прятался в соседней комнате и из-за штор виднелся лишь его любопытный глаз.

– Крестник иди ко мне. У меня для тебя что-то есть.

Я достал из сшитой мамой оригинального пошива сумочки новенький и отглаженный гюйс. Я его сам разгладил, потому что кто не знает, не сделает правильные стрелки, а это важно. Только отец смог уговорить своего маленького сынишку подойти к столу. Он смотрел на меня насторожено, пока я вязал ему на шее гюйс.