All.химик - Жить – ХОРОШО!…

– Однако, туда ходи не надо! Худой место! – Спокойно так сказал он, показывая на чистую поляну, показавшуюся впереди нас.

– Федя! Да ты что? Это же поляна! Впер-рёд! – И мы с ребятами рванули к поляне, гремя бутылками с «бормотухой» – щас расположимся, разопьём «Яблочного», и – к девчонкам-студенткам!..

«Чистой поляной» оказалась трясина! Ленинградские леса сплошь покрыты торфяными болотами, и предательски-заманчивые трясины попадаются на каждом шагу, засасывая в смертельную бездну всякого, кто по незнанию попытался потревожить их вековую жидкую муть.

Наш восторг был прерван отчаянными воплями, когда все мы почувствовали, что медленно (но довольно-таки быстро!) погружаемся в расступающуюся почву под нашими ногами. Все мы оцепенели от этой жуткой картины и липкого ощущения страха перед надвигающимся жутким концом…

– Однако, не шибко глубокая трясина! – Услышали мы спокойно-рассудительный голос Фёдора чуть позади нас. – Смотри, травка здесь, однако, хитрая есть.

Какая травка? Кто хитрый? Нам спасаться надо!.. Что ты там увидел, в ночной мгле, Маугли?

– Однако дальше там шибко глубоко будет. Выходи! – Опять спокойно произнёс он.

Мы вдруг поняли, что опасности уже нет, и что мы перестали проваливаться в бездну – попали в самое начало трясины. Мгновенно перестав орать, судорожно цепляясь друг за друга, и за всё, за что можно ухватиться, мы вылезли на твёрдую основу, и в изнеможении рухнули на землю – вся физическая сила пред лицом «старухи с косой» куда-то испарилась!

Мы, тяжело дыша, лежали на земле и, переживая недавние ощущения, делились жуткими впечатлениями, распивая яблочный портвейн, для снятия стресса. Фёдор невозмутимо сидел на корточках рядом с нами и с любопытством рассматривал нас. Его спокойная рассудительность и любопытство, с которым он на нас глядел, взбесила нас (…чё вытаращился? В цирке, что ли? Нет, а ты что такой спокойный, а? Мы тут чуть не померли от страха, а ты тут такой невозмутимый, понимаешь! Щас! Отдышимся – посмотрим, какой ты спокойный…). И всё могло бы для него весьма печально закончиться, если бы не всё та же его невозмутимость:

– Федь! А у вас там, что, болота тоже есть? – Задал кто-то вопрос. (Надо же как-то отвлечься? И начать с Федькой…).

– Есть, однако, топь…

– А-а… пожары у вас бывают? – Спросил кто-то.

Ну и непонятливый ты, друг! Какие пожары? Причём тут пожары? Вот выяснить бы у этого Маугли, почему он не побежал с нами? Почему не стал спасать? Откуда мы знали, что здесь так мелко, по колено всего, а? А он знал! Он что, издевается над нами? И так спокойно ещё смотрел на нас, когда мы орали как ненормальные! Мы, понимаешь, тонем, а он травку какую-то высматривает! Вот что надо выяснять, а ты – пожары! Хоть что-нибудь понимаешь?…

– Не-ет. Позары [3] Пожары (искаж.) у нас не бывают… Не-ет… Тайга – горит! Неделя горит! Две недели горит! А позары не бывают! Не-ет!.. – Спокойно так и рассудительно произнёс он.

Ведь в его представлении пожар – это вой пожарной сирены и большое скопление зевак, тупо следящих за всё быстро съедающим огнём. А горящая сотнями, тысячами гектаров тайга – это так, «горит, однако»… До-о-олго, горит!

И эта спокойная рассудительность, этого дитя природы, вызвала глубокий шок внутри нашей возмущённой натуры. Святая святых! И не ведал Фёдор, какие мстительные мысли-тараканы до этого ползали в наших думках насчёт него, из-за недавнего нашего позорного страха. И не понимал он, отчего мы, сидя в грязи, так дико хохочем, утирая выступившие слёзы, и почему мы так смотрим на него…

А он смотрел на нас, неумёх таких, и думал там что-то своё… «Чего смеются?… Глупые, однако!»…

У нас самая дружественная страна – СССР! И гостеприимная! Кого только у нас нет! Кто только к нам не приезжает! В то время политика, проводимая нашим Советским Правительством, открывала нараспашку все свои двери для братских стран. С одной стороны, для укрепления международных связей, с другой – чтобы показать всему миру о преимуществе социализма перед загнивающим капитализмом. И для развития этой пропаганды в нашу страну приезжали представители из третьих и самых, что ни на есть из последних развивающихся стран.

Для них у нас в стране специально даже был открыт ВУЗ! Московский Университет дружбы народов имени Патрица Лумумбы! Но одна Москва не могла вместить в себя всех страждущих к познанию, и потому, многие из иностранцев учились в других университетах, в других городах, на необъятных просторах нашей великой страны. Эти самые представители из этих стран, учились в наших советских ВУЗах, проживали в общежитиях, очень скромно себя вели, и присматривались к нашей жизни. Присматривались, чтобы потом, по приезду к себе на Родину, собрать своих соплеменников и рассказать им о счастливой своей жизни в СССР. Тысячи тысяч таких рассказчиков прошли через эту кузницу политобразования и разошлись по всему миру.