Андрей Баранов - Полёт бабочки

Как он обрадовался ещё одному выжившему человеку! Так он радовался, наверное, только маме, когда она возвращалась с работы. Павлик, гуляя вечером возле дома, замечал её ещё в самом конце переулка и мчался навстречу со всех ног, не чувствуя веса собственного тела, со всего размаха врезался в неё, охватывал полные бёдра и прижимался к тёплому животу. Сейчас нечто подобное он совершил по отношению к Игорю, причём так судорожно и стремительно, что Игорь чуть не упал, но смог удержаться на ногах, привалившись к стене, а потом удивлённо спросил:

– Ты чего?

Сквозь всё ещё душащие его всхлипы, Павлик с трудом спросил:

– Игорь, где все?

– По домам сидят, чай пьют, в школу собираются, а ты чё так рано заявился? Не спится что ли? Я-то обычно так прихожу – родители рано на работу уезжают, а нас с братом из квартиры выпроваживают, чтобы мы в школу не опоздали.

– А сколько сейчас времени?

– До уроков ещё целый час!

Так всё счастливо разрешилось. Оказалось, мама случайно поставила часы на час вперёд, над чем потом они с папой очень долго смеялись. Павлу было не до смеха. Но детские страхи постепенно развеялись, а этот день навсегда остался в памяти Павла. День, в который они с Игорем стали закадычными друзьями.

Институт находился не то чтобы близко, но и не особенно далеко от их двора. Можно было, конечно, поехать и на трамвае, но они предпочитали ходить пешком, хотя быстрым шагом это занимало не меньше сорока пяти минут. Зато пока они шли, они успевали обсудить много общих тем. Одним из любимых развлечений друзей было обсуждение разных уличных происшествий, а также людей и предметов, попадавшихся им на глаза.

Недавно на брандмауэре девятиэтажного здания во всю его ширину и высоту повесили гигантский щит с изображением Брежнева. Леонид Ильич сверкал всеми своими золотыми звёздами на фоне герба СССР. Надпись на плакате гласила «Благо народа – высшая цель партии!»

Тысячи горожан проходили мимо этого плаката по центральной улице города, и никто из них не обращал на него особого внимания. Но наши друзья не могли пропустить такой прекрасный повод для разбора.

– Это смутно мне напоминает сталинских времён забытый культ, – увидев плакат, тихонько промурлыкал Игорь на мотив известной песни Высоцкого.

– В худших его проявлениях, – с пол-оборота завёлся Павел. – Старик, по-моему, совсем выжил из ума – каждую неделю вешает себе на грудь какой-нибудь новый орден. Неужели никто этого не замечает?

– Да нет, все замечают, но всем глубоко наплевать. Равнодушие – паралич души, как сказал Антон Павлович Чехов. Наше общество – общество паралитиков, – Игорь в своей привычной манере попытался свести всё к шутке.

– Но ведь с этим надо что-то делать! – не унимался Павел. – Если бы большевики в начале века сидели сложа руки, никакой революции не было бы!

– Ты что, предлагаешь организовать новую революцию? – рассмеялся Игорь.

Но Павел был предельно серьёзен:

– А почему нет? – спросил он, глядя другу в глаза.

– Интересно, за что будем бороться? Партия большевиков уже у власти – продолжал хохмить Игорь.

– Партия сейчас уже не та, – Павел, в отличие от друга, был предельно серьёзен, – люди вступают в партию, просто, чтобы делать карьеру, а вот в комсомоле много ещё неравнодушных людей. Нужно их просто найти и объединить. Слушай, а давай создадим дискуссионный клуб! Будем изучать Ленина, Маркса, обсуждать, анализировать современную ситуацию.

– И что мы будем делать в твоём дискуссионном клубе? Трепать языками? – Игорь предпринял последнюю попытку охладить пыл своего друга.

– Чем бурчать, давай лучше попробуем! – почти обиделся на него Павел, и Игорь, подумав, сдался:

– Ладно, давай попробуем! – согласился он.

Заседание комитета комсомола началось как всегда в четыре.

Председательствовал освобождённый секретарь – Миша Рогов. Миша закончил институт лет пять назад, носил в кармане партийный билет, но из комсомольского возраста ещё не вышел и потому имел полное право возглавлять комсомольскую организацию.

Члены комитета сидели вокруг большого прямоугольного стола в специальной комнате для заседаний, примыкавшей к кабинету Рогова, какому там кабинету – маленькой комнатке три на четыре с одним письменным столом, парой стульев и креслом для посетителей. «Каморка папы Карла» – шутя называли студенты кабинет Рогова, имея в виду не только героя известной сказки Алексея Толстого, но и основателя научного коммунизма Карла Маркса, портрет которого был единственным украшением комнатки.