Ирина Барабанова - Странная девочка, которая не умела как все

В следующий раз наша встреча состоялась на похоронах дедушки.

Опыта такого мероприятия у нас прежде не было. Поэтому мы предположили, что это тоже похоже на свадьбу, только виновник «торжества» один и находится в другом месте. Где именно? Нам никто не сказал. Мы выждали момент, когда все, наконец, усядутся за стол. И только тогда присутствующим была громко объявлена программа вечера:

«А сейчас, дорогие гости, мы с Николаем (так звали моего жениха с последней свадьбы) будем рассказывать анекдоты, а вы будете дружно смеяться! Анекдот первый…»

Мама вскочила с выражением ужаса на лице. Прапрабабушка проснулась. И все опять закончилось мирно. Я бы даже сказала с прибылью. Нам с Николаем подарили котенка, вручили по пирогу с капустой и отправили к соседям смотреть мультики.

Но это не входило в мои планы…

У меня был белый портфель с утенком. Еще пенал, ручка, карандаш и фломастеры.

Подстригли. Привязали бант. Надели белый фартук на школьное платье и гольфы.

Я собой гордилась. Со всех сторон была хороша перед зеркалом.

Важности моему статусу придавал вкуснопахнущий букварь и папка с цифрами.

К завершению образа добавили букет пионов.

Одним словом, это было событие. И я его ждала.

Сандалии немного натирали, но неважно. Как и давка на линейке. Жесткие и колючие руки старшеклассника, который нес меня на плече через всю площадку напоказ с колокольчиком.

Сверху многое виделось.

Перепуганные первоклашки. Жеманные девочки постарше. Высокие мальчишки со спичками.

Потом был первый урок чистописания и мальчик рядом за партой. Странный такой. На дворнягу ушастую похожий. А может на Чебурашку в молодости. Зато у него были длинные ресницы. Это притягивало взгляд и руки. Очень хотелось проверить их на прочность. Поэтому, когда все рисовали буквы в тетрадках, я охотилась за ресницами соседа.

Но он начал реветь и меня пересадили к другому. К рыжему, с конопушками. У него с собой были леденцы и хомяк в ранце. Мы быстро задружились и стали по очереди тискать мелкое животное. Оно не сопротивлялось. А мы радовались настолько громко, что нас вывели к доске и пристыдили.

Но все это было непонятно и подозрительно. Особенно, учительница. В темном платье до пят, с химическими кудрями на голове и золотым зубом в нижнем ряду. Нам она не понравилась. И мы решили с Конопатым не возвращаться на второй урок. Пошли себе гулять по школьному саду и собирать листья в мой белый фартук.

Техничка нас поймала и отвела к директору. Мы строили ему рожицы и не понимали его начальственного положения. Он злился. Грозил пальцем.

А мы сели на пол и в два голоса разрыдались, требуя еды и лимонада.

Директор вытирал нам носы, а учительница суетилась в столовой.

Господи, как же чудесно это было! Первое сентября. Первый класс. Хомяк в кармане. Директор с сопливым платком в руках. И учительница на посылках.

Именно с Сандро все у меня и началось. Случилась в моей жизни «живопись». А момент, на первый взгляд, был банальный. Родители поручили семилетней первокласснице купить молока и батон. Мама аккуратно достала эмалированный желтый с синим цветочком бидон и три рубля (меньше не нашлось). И пошла я греметь крышкой по лестнице, а потом – до магазина. Но не дошла. Остановилась у киоска открытки посмотреть. Они стоили по 2—3 копейки и мне, в случае непреодолимого желания, разрешалось их добавлять в коллекцию. И увидела ЕГО. Замерла. Что было дальше – не помню. Вернулась без молока, без батона, без трех рублей, но с альбомом Боттичелли и 10 копейками сдачи.

Протянула маме пустой бидон и зажмурила глаза, как кот, который понимает, что сейчас что-то будет, но что именно, пока не знает. А вокруг – тишина. Родители наскребли рубль, и за молоком пошел отец. Вечером был дед и принес альбом какого-то советского скульптора. Тяжелый и пыльный.

– Вот, все что нашел у себя. Картинки не цветные, зато, посмотри, бумага какая хорошая.

Учительница хотела, чтобы я выводила буквы в тетрадке для чистописания, а мне нравились кленовые листочки на земле. Такие яркие, невероятных оттенков. Забросив портфель с утенком на защелке, прямо в белых колготках и огроменном банте, «купалась» я в опавшей осенней листве.

Дома меня потеряли. В школе назревал скандал.

А в соседнем дворе приветливо кланялась рябина. Эти горящие ягоды непременно хотелось зарисовать, а потом запихать в рот, чтобы ощутить, каков он на вкус – алый цвет.