Андрей Колесников - На волнах памяти

Юрий Михайлович дрожащими пальцами повернул ключ в замке зажигания, запустил мотор своей «Ауди» и тихим ходом поехал вслед. Затем обогнал, вышел из машины и пошел навстречу. Она его узнала тоже сразу и остановилась. Это вселило в него определенную надежду на то, что разговор получится. И как когда-то в сочинском троллейбусе он произнес осипшим от волнения голосом:

–Здравствуй, Вика…

Она стояла и молча смотрела на него, ничего не отвечая. Смотрела строго, без улыбки, видимо не понимая, откуда он здесь взялся. Это смутило его еще больше.

–Вот…– стал что-то бессвязно лепетать Юрий Михайлович, мигом превратившись в прежнего Юрку – довелось свидеться. Сколько лет прошло… А ты не изменилась.

Вика недоуменно молчала.

–Давай где-нибудь посидим, поговорим.

Продолжая удивляться, она спросила:

– Поговорим? О чем?

– Да так… Ведь столько не виделись.

– Ну, и что?

– Как что? Неужели мы не можем поговорить, как нормальные люди?

Она немного помолчала и сомневаясь произнесла:

–Ну, если только, как нормальные…

В кафе, куда они вскоре вошли, было почти пусто. Скучающий официант принес меню.

–Нет, нет, я ничего не буду- категорично отвергла Виктория Николаевна предложение Юрки что-то выбрать. Он тем не менее заказал кофе и пирожные. Скованность и неловкость никак его не покидали. Она же напротив расслабилась, положила сумку на свободный стул, откинулась и теперь с любопытством рассматривала его, не притрагиваясь к кофе и пирожным.

–Ну, и о чем ты хотел поговорить?

Было видно, что ей все таки интересно знать, почему он появился из небытия.

–Да вот, увидел тебя и захотелось пообщаться, узнать, как живешь.

–Откуда вдруг такой интерес?

–Ну, ведь не чужие же люди…Были когда-то близки…

–Неужели?!

–Представь себе!

–А я ничего такого не помню.

–Жаль, что у тебя такая короткая память. А вот мне наше с тобой прошлое в последнее время покоя не дает.

–Поразительно! Я думала, что ты еще тогда и имя мое забыл.

–Все я помню и ничего не забыл.

–А исчез почему?

–Я исчез?!– в удивлении потянулся из-за стола Юрий Михайлович- По-моему это ты пропала.

–Да, конечно! Приезжала даже к тебе в институт, искала, спрашивала у ваших девчонок о тебе. Но они на меня такими змеями шипеть стали, что думала- укусят. Видно крутил ты с ними романы направо и налево.

–Кроме тебя в то время у меня ни с кем романов не было. А вот я тебя разыскивал и в институте и домой несколько раз приходил. Разве тебе твоя мать ничего не говорила?

–Нет, не припомню. Если бы любил, то нашел бы обязательно. Я в то время часто в разъездах была: то сборы, то соревнования. Сессии сдавать некогда было.

–Да любил я тебя…

–Лю-ю-бил!– в удивлении протянула Виктория Николаевна.

Сидели какое-то время молча, не зная о чем еще говорить.

–Нет, не верю- наконец произнесла она.– Вот я тебя любила. Готова была за тобой и в огонь и в воду. Помню, как-то осенью увидела тебя на улице, ты с какой-то девушкой шел. Она тебя под руку держала. Пальто у тебя еще такое импортное в клетку было. Так вот шла я за вами километра три и молила, «оглянись, оглянись». Казалось, оглянешься ты, увидишь меня и бросимся мы друг другу на встречу. Но не оглянулся, весь был поглощен разговором с той девицей. Видно было, что нравится она тебе. А ведь мне никогда слов нежных не говорил, не то, что признаний в любви.

Словно противясь ее страстному исповеданию Юрка брякнул:

–Так у тебя на сборах тогда любовник был!

–Какой любовник?– оторопела Виктория Николаевна.

–Таксист. Тот, который тебя в гостиницу устроил.

–Ты что – дурак? Это был пожилой мужчина. В гостинице его жена администратором работала. Родители меня хорошо деньгами снабжали, вот и решила щегольнуть.

–А коньяк?

–Что коньяк? -С кем распивала?

–Точно на старости лет у тебя крыша поехала- почему-то развеселилась Вика.– Наши девчонки и парни приходили, приносили бутылку сухого и коньяк. От тренеров спрятались. Вино мы с девчонками выпили, а коньяк парни не допили. Господи, это же надо- он еще помнит! Неужели заревновал?

–Да как сказать – замялся прежний Юрка- Говорят, муж у тебя таксист. Вот и подумал, не тот ли, что в гостиницу устраивал. Честно говоря, думал, что и беременность от него.

Лучше бы он этого не говорил. Виктория Николаевна потемнела взглядом, словно оцепенела, и появившаяся ненадолго веселость вмиг исчезла. Какая-то тоска и обреченность засквозили в голосе: