Александр Поехавший - Русская Наташа

Земной шар в руке сбрасывал обороты. Благословенная планета Земля… Так вот какой она была… Маленький космический объект, укрощённый и полностью покорённый воле хитрого человека. Бог даровал нам этот свет. Он был рядышком и незаметно смотрел на меня из вентиляционного окошка. Сумбурно шепча про себя молитвы, я положил глобус на потрескавшийся кафель и трясущимися руками с показной уверенностью вывалил из ширинки член, немного поцарапав тонкую кожу металлической змейкой.

– Такой малюсенький! – визгливо засмеявшись, удивился он.

Я совсем не оскорбился, напротив, охватил его пальцами, почувствовав как он наливается кровью, разрастается и заполняет пространство сжатого на нём кулака.

– Сейчас или никогда… – вырвалось у меня вслух, отчего мы оба дёрнулись. Нужно было совершить такой поступок, который бы стоил тысячи слов. Простейший акт к сближению. Один умело действует, другой легко реагирует. Я глубоко вздохнул, одним движением спустил брюки до пола и повернулся к Лёше задом, положив руки на стену. Зажмурившись и окоченев, я ожидал вхождения, которое должно было сделать меня взрослым и гордым мужчиной, который впоследствии должен был рассказывать о первой Любви в прокуренной кабинке школьного туалета.

– Фу, у тебя жопа грязная, – насмешливо произнёс он через мгновение.

Я за мгновение зардел и готов был сгинуть, в воду кануть, под землю провалиться, пропасть пропадом. Эти слова прозвучали до такой степени унизительно, что будь я поменьше размерами, я бы, наверное, реально смог утопиться в унитазе. Ни с того, ни с сего вспомнились многочисленные мультфильмы, где культурные герои разгуливали вообще без одёжи, они стреляли и носились, но задницы их были всегда первозданно чисты. Тяжело раненный, я в горячке нахлобучил мешковатые дешманские штаны и как недобитый таракан выполз из позорной кабины, прихватив глобус. Это был достаточно суровый опыт, но по дороге в класс я смекнул, что если бы это стряслось на свидании с Романом, то я бы точно отдал концы. После того злополучного момента я купал гузно всегда и везде. Специально для этого раздобыл складной стаканчик, в который наливал воду из бачка и подмывался, если находился вне своего обиталища.

– Ты там своему другу бросился на помощь, сам он не может в туалет сходить? У него запор? – «тепло» встретила меня Марина Сергеевна, – марш за парту! Харю свою даже так и не помыл, как занят был! Наглая рожа!

– Я ж сказал, что живот, – семеня к своей парте, промямлил я.

– Тупорылый, чтобы к следующему уроку выучил державу, которая тебя взлелеяла, взрастила, воспитала и, надеюсь, сделает из тебя благочестивого человека!

Мне повезло с соседкой по парте. Мы несколько лет играли в куклы, пока её мать не запретила нам видеться, посчитав меня опасным или маниакально больным на всю голову. Это было ещё тогда, когда я не до конца определился со своими страстишками в Любви, точнее ещё не совсем разумел, какого пола люди будоражат мне сердце и разжигают бурлящее пламя телесной страсти. С точки зрения странных взрослых, которые «понимают» жизнь и то, как всё заведено, я должен был играть роль начинающего «настоящего» мужчины: стрелять по воронам из пистолета, взрывать самодельные бомбы из спичечной серы, а не кормить прекрасных пластиковых деток с ложечки.

Женя вытащила из портфеля прокладку и вручила мне. Её восточная внешность вкупе с вьющимися волосами нравилась мне, было приятно слышать её мечтательный голос. Она была, наверно, единственной девочкой в целом мире, с которой я мог раскованно общаться. Остальных одноклассниц, как и всех девочек, кроме мамы, я даже не почитал за людей. Стоило мне только бросить взор на них, как тут же их наивные святящиеся мордочки превращались в пропитые рожи с настолько опухшими от систематических избиений и горячительного мягкими тканями, что казалось, стоит всего лишь коснуться их раздутых змеиных голов колючкой, как они рванут, забрызгав ошметками плоти уличные прилавки с подгнившим мясом.

– Чистая, не бойся, – успокоила она, заметив вопрошающее выражение моего лица. Затем она несколько раз брызнула на неё сладкими духами, и я с лёгкостью стёр губную помаду. – Что с тобой происходит, Серёж?

– Я тебе расскажу, Жень, – прошептал я, не сводя глаз с педагога.

– Расскажи, расскажи, расскажи, – затараторила она, ёрзая своими не по дням увеличивающимися ягодками и тряся небольшими грудками.

– Прекратить разговоры! – закричала Марина Сергеевна, хлопнув по столу так, что тетради на проверке разлетелись в разные стороны и попадали на пол. – Саша, подбери сейчас же!