Кристина Крюкова - Люди как люди. Сборник рассказов

В эту среду после работы Борис Петрович пошел выпить и поболтать с другом. Михаил – давний друг Бориса – был патологоанатомом. По иронии судьбы он работал в том же морге, куда привезли до похорон жену Бориса.

Они уже изрядно напились, сидя в баре, грызли чесночные гренки и периодически опрокидывали по рюмке.

– Миха, вот ты меня с Лариской познакомил, ты же ее последний и проводил… – печально изрек Борис.

– Да, Петрович, такая трагедия… такая случайность… кто бы мог подумать…

Они опять выпили.

– Да я как увидел, кого к нам привезли – обомлел! – Михаил стукнул рюмкой по столу. – Сразу подумал, как ты теперь? Такое горе…

– Миха, даже не рассказывай мне, как ее привезли…

«Не хочу думать, что ты видел Лариску голой. Хоть и при таких обстоятельствах».

– Не буду. Петрович, в общем, давай выпьем за Лариску, земля ей пухом. Ведь она была такая хорошая жена и вашим детям отличная мать, а ведь еще и красивая такая, даже в свои пятьдесят. И ведь всегда на нее приятно посмотреть, всегда нарядная… худая вон какая… не то что моя жена.. эх, знал бы раньше, не познакомил бы вас, – попытался пошутить Михаил.

– Да, красивая была, – повторил Борис.

«Даже странно, что Лариска до сих пор была такая красивая… Работала целыми днями, детей вон вырастила, на даче успевала батрачить. И сохранилась же бодрая, глаза блестели, явно не из-за меня… странно».

– Боря, тут такое дело, не хотел тебе говорить. Да и не имею права. Но ты ж мне товарищ.

Борису стало тревожно, он очень не любил сюрпризы и тайны.

– Ну?

– У нас в морге студенты-медики практику проходят, им дают разные задания, – он помолчал. – Один занялся исследованиями содержимого желудка поступающих мерт… поступающих лиц. И у твоей жены содержимое желудка проверял. Ты не переживай – все этично, все в пределах инструкций.

– И зачем вам это надо… – с сомнением в голосе насупился Петрович.

– Ну, они ж студенты… изучают всякое. И это тоже. Он мне потом показал результат, знал же, что Лариса моя знакомая. И вот что интересно – у нее в желудке любопытное содержимое было. Если не вдаваться в химические термины, то у нее был полный желудок устриц.

– Устриц? Всмысле? Каких устриц?

– Каких-каких.. едят которые! В раковинах.

– Она ела устрицы?

– Ну да, как будто перед смертью наелась устриц. Неожиданно так, – Миха пожал плечами. – Студент ее даже графиней назвал после этого.

«Устрицы… откуда устрицы? Графиня Лариска и устрицы?… Лариска и борщ, Лариска и пюре – вот это укладывается в голове. А устрицы? Посиделки у подруги что ли? Не с вареньем, а с устрицами?…».

– Да вы там напутали что-то со своими студентами. Откуда у Лариски устрицы. Они ж вроде еще и дорогие.

Миха пожал плечами:

– Ну, я не знаю. Просто передал тебе. Можешь не думать об этом. Давай еще выпить закажем.

***

«Устрицы…».

Они не шли из головы Бориса.

Устрицы скорее вязались с ним – утонченным филологом, преподавателем литературы, всю жизнь потрясающим перед лицом жены своими гуманитарными дипломами. Лариска с ее техническим образованием казалась ему хоть и красавицей, но простушкой без изысков.

А тут устрицы. Ишь чего.

Борис даже залез в интернет посмотреть цены на эти моллюски. Цена колебалась и доходила до пятисот рублей.

«Ничего себе…» – подумал Борис, прикинув, сколько штук мог бы купить на свою небольшую зарплату.

Он сказал об этом Маше. Но дочь только посмеялась, заявив, что мама, пожалуй, не то что не ела, а даже вряд ли их когда-нибудь видела.

– Наверное, это были шпроты, – усмехнулась она.

И добавила:

– Кстати, пап, я посмотрела – у тебя срок платежа по ипотеке подошел. Ты б погасил. А то пока эти разборки с наследством… как бы пени не пошли… Мы с братом на твою квартиру, конечно, не претендуем.

Борис обнял дочь и в очередной раз подумал, каких хороших детей они с Лариской вырастили. Лариска вырастила.

***

Борис заплатил в банке последний платеж по кредиту, расписался во всех необходимых документах, получил от сотрудницы банка поздравления с окончанием ипотечной кабалы и теперь стоял на улице, сжимая в руках выданную ему папку бумаг и чеков.

В голове звучала песня:

«Это день победы… с сединою на висках…».

Как молодожен-новосел, получивший квартиру.

Только жены-то нет теперь. Одна седина.

Он подумал, что Лариска бы радовалась сейчас, обнимала бы его, купила бы бутылку – пусть и Советского – шампанского, заставила бы веселиться. Он даже всплакнул.