Александр Головко, Алекс - Друзья-соперники

Служба – это еще одна страница моей жизни, достойная пера, как и послеармейский период. Но об этом, может, в другой раз…

После демобилизации жена не пустила в шахту, и я пошел в ЦРММ (Центрально-ремонтные механические мастерские) слесарем-ремонтником токарно-фрезерных, сверлильных и прочих станков.

Приняли в бригаду сразу по четвертому разряду. Год проработал в этой организации, затем поступил

в электромашиностроительный техникум на вечернее отделение и перешел слесарем-инструментальщиком на оборонный завод, выпускающий аппаратуру для флота.

С теплом вспоминаю этот отрезок жизни, как один из лучших в трудовой биографии. Повезло с коллективом в инструментальном цеху, да и работа была не скучной, творческой. Приходилось выполнять уникальные работы по изготовлению различных приспособлений, инструмента для токарных, фрезерных, строгальных и других станков.

В связи с этим вспомнился эпизод из фильма «Москва слезам не верит» про слесаря Гошу (актер Баталов) – спец на все руки. Наша бригада слесарей в этом смысле тоже могли работать на различных станках, словно художники, вручную делали разметку по чертежам, изготавливали инструменты, приспособления, кондукторы* 3 3 * Кондукторы выполняют роль шаблонов, по которым сверловщики сверлят и обрабатывают партии деталей. .

Бригадиром у нас был дядя Саша, коренастый, умный, лет пятидесяти, но умевший легко находить общий язык с нами – молодыми, и потому не любивший, когда его величали по отчеству.

В бригаде подобрались ребята, как на подбор, все в районе двадцати пяти, «с нами дядька Черномор».

Дядя Саша вел себя всегда корректно, просто. Я поражался его хватке в работе, в игре в шашки, во всем быть лучшим, примером для нас.

Он и заразил всю бригаду любовью к шашкам. В обеденный перерыв, который у нас был всего сорок минут, успевали сразиться на высадку по несколько раз. Дядя Саша обыгрывал всех вчистую. Но потом у многих потихоньку стало взыгрывать самолюбие. Мы пытались оказывать ему сопротивление, постепенно, поднаторев в этой игре, стали даже обыгрывать обидчика молодежи. Соперничество так захватило, что через полгодика все уже играли достойно, а потом могли сражаться и на уровне мастеров спорта по шашкам. Стали почитывать теорию, выписывать журнал «64» (шахматы, шашки).

Спорилась игра, спорилась и работа. И даже когда я перешел на должность мастера в этом цеху, частенько в обед не гнушался резаться с ребятами в русские шашки.

Все хорошее когда-нибудь кончается. Через пару лет у меня вышел конфликт с начальником цеха. Застукал его с любовницей – нашей бухгалтершей из конторы прямо в самый интересный момент…

Это было во вторую смену уже часов в девять вечера и под самый Новый год. Попросил меня бывший коллега из слесарей посмотреть, готовы ли списки по «тринадцатой зарплате». Эти списки должны находится в конторе, она же – бухгалтерия.

Ничего не подозревая, в благодушном настроении, я открыл своим ключом дверь, вошел и включил свет. И тут же был с треском вышиблен за дверь. Успел только разглядеть своего шефа с красными, как у бешеного зверя, глазами, да женщину, нашу бухгалтершу, оправляющую платье…

Начальник решил, что я следил за ним, хотя я – ни сном, ни духом…

Знали об этой его связи многие женщины в цеху. Я же был молод и меня эти шашни тогда не волновали. Они вскоре и просветили меня об этой стороне деятельности нашего начальника цеха, я посмеялся с бывшим напарником, думая, что на этом инцидент исчерпан. Но не забыл мой шеф, обвинив в том, что я якобы распускаю слухи о его связи. И хотя я уверил его, что мне это совсем ни к чему, он так не считал.

В итоге мне пришлось перейти в одиннадцатый цех мастером штамповочного отделения, где трудились женщины-штамповщицы, штампуя «железо» для соседнего двенадцатого цеха, изготавливающего электродвигатели и машины постоянного тока.

Тут у меня были уже другие «игры». Девушки-штамповщицы оказались неравнодушными к молодому мастеру, развели интриги, легкий флирт. Пришлось задерживаться на работе, а дома ждали неприятности с женой…

А тут еще одна штамповщица по неопытности оттяпала себе палец, сунув руку под пресс…

За всеми этими делами некоторые подзабыли о технике безопасности. Представьте только – многотонный пресс, в секунду ударяющий пуансоном по матрице, вырубает из жести деталь и нежная ручка девушки…

Не буду описывать все эти страсти, и что следует каждому в таких случаях, но девушка мужественно взяла всю ответственность на себя. Я отделался выговором, а она, после больничного, все же вернулась в наш цех на работу и за тот же пресс.