Леонид Васильев - Лесными тропами к истоку

Грудной голос певицы выражает тоску и одиночество женщины, судьбы безрадостной, быть может, матери-солдатки, не дождавшейся любимого с кровавых полей проклятой войны.

Андрей думает о великой силе народных песен, заставляющих или радоваться, или плакать. Но песня на свет Божий сама не появляется, ее создает творческий союз поэта и композитора. У каждого из них своя сила, но силы, соединенные в единую гармонию, – рождают песню – добрый спутник по жизни:

Конечно, творческие люди создают и романсы, и арии. Егерь что-то негромко напевает, потому, что лес ценит тишину.

Миновав густые заросли, его взору предстали ровные посадки молодого леса, а дальше в синей дымке темнели старые хвойные леса, а за ними возвышалась громадина гора, где ночуют орлы и тучи. Там, по рассказам, бьет родник с целебной водой, его называют – Святой Исток. Андрей мечтает, когда-нибудь подняться в гору, пригоршнями напиться живительной его силы. Егерь подходит к кормушкам для зверей. Веники оленям и косулям частично съедены, зерно подчистили кабаны – это порадовало, нашло лесное зверье кормушки, теперь место будет востребовано, особенно в зимнюю бескормицу. Соколов решил осмотреть солонцы и галечники.

Нелегка работа егерей в угодьях, это теперешние, работающие у богатых арендаторов, не знают проблем не с вездеходной техникой, не с горючим. А в советское время работа егеря держалась в основном на энтузиазме, хорошо, если имелся какой-никакой мотоцикл. На нем Соколов возит корма, птицам речную гальку, она нужна для переработки грубого корма: камушки в роли жерновов в желудке перетирают почки берез, сосновую хвою – основной зимний рацион птиц.

Вот привозит егерь в лес тяжелый рюкзак – весом более двух пудов. Берет лопату и идет, боясь запнуться, перешагивая через стволы и сучья упавших дерев, к намеченному месту. Это обычно сосновая грива, поросшая мхом-беломошником. Освободившись от груза, разминает затекшие плечи и спину. Передохнув, расчищает площадку ото мха, засыпает ее песком, выкопав яму, высыпает привезенную гальку. Но одного рюкзака оказывается мало. Над галечником строят крыши. Зимой она защитит кормушку от снежного заноса.

Солонцы делаются для животных травоядных, соль нужна для улучшения пищеварения: зайцам, оленям, косулям, лосям. Андрей долбит колоды из толстых поваленных осин. Зайцам устанавливает их прямо на земле, а для копытных ставит на столбы, чтобы не заносило поземкой. Возле солонцов егерь рубит осинки, ее кора – тоже лакомство для животных.

Вот и галечники. Сразу видно, что птицы его посещают, вон, вокруг разбросаны экскременты. Вдруг лицо егеря перекосило, как от зубной боли, среди камушков он увидел капкан, привязанный тонкой проволокой. По разбросанному пуху видно, что в руках браконьера добыча уже была. Андрей решил проследить, познакомиться с нарушителями.

Ближе к вечеру он услышал треск сучьев и хруст сушняка под чьими-то ногами. К кормушке приближались двое. Подошли. Егерь услышал голоса:

– Пап, смотри, а в капкане сегодня пусто.

– Ну, не каждый день коту масленица, завтра поймается глухарь.

Пришельцем оказался местный начальник при лесокомбинате – Крикунов. Что не хватает этому человеку? У него в доме достаток во всем. Двери магазинов для него открыты с черного хода. Он и несовершеннолетнего сына вооружил. Что же получится в будущем из мальчика, каким он будет человеком? При таком воспитании вряд ли в нем прорастут зерна добра.

Соколов, предъявив свое служебное удостоверение, попросил документы на оружие… Но ни охотничьего билета, ни разрешения на право хранения и ношения оружия у старшего не нашлось Егерь, проявив характер и настойчивость, изъял у нарушителя оба ружья с составлением протокола. Начальник, привыкший кричать и командовать подчиненными, пригрозил Соколову большими неприятностями. И слово он свое сдержал.

Был вечер седьмого ноября. Население поселка, увешанного красными флагами и лозунгами на транспарантах, отмечало очередную дату победы пролетариата над буржуазией.

Соколов, тепло одетый, под тяжестью амуниции и пройденных километров по бездорожью, возвращался к домашнему очагу, минуя сельский магазин. Здесь топчутся мужики. Желающие «добавить» еще, но не имеющие заначки, израсходовавшие семейный бюджет, толпятся на крылечке в надежде на милость продавца.