Анастасия Михайлова - В поисках ветра

Девочка вновь хитро улыбнулась и промолчала.

– Тебе нужно к маме… Где твои мама и папа?

– Да не переживай, они найдут меня.

Арсан усмехнулся.

– Что же ты: уже не в первый раз так делаешь?

Она утвердительно кивнула в ответ.

– Мне здесь нравится…

– Ну вот и ходи с мамой и папой на службы: утром и вечером. Что же они у тебя не ходят что ли?

– Ты что?! – остановила свою деловую прогулку девочка. – Конечно, ходят! Но мне больше нлавится здесь, когда никого нет

– А-а, понятно. И изображать священника тебе нравится?

Девочка на это промолчала, но потом промолвила.

– Когда тут люди, я ничего не понимаю, и очень шумят все… и места, места нету!

– Тебе места нету? Тесно что ли? Ты же такая крошечная…

– Да, тесно все равно. Я за спинами ничего не вижу, тогда мама вводит меня в самый перед, а я стою у святельника, а он так орет! Мне прям в уши, – она закрыла уши и покачала головой, Арсан засмеялся. А девочка довольная, что нашла слушателя, продолжала:

– А когда играют на стлунках, мне нравится стоять впереди, я хочу тоже поблинькать, а мне не лазлешают…

– Не разрешают? – соучастливо покачал головой Арсан.

– Нет, – грустно вздохнула девочка. – Говорят, это только монахи на них блинькать могут, а я не могу…

– «Маленькая еще» говорят?

– И это тоже, – кивнула она головой. – Говорят, это магические стлунки, не как у меня дома, и когда на них блинькают, разговаливают с Богом. А я тоже же хочу с ним поговорить!

Девочка задумалась и погрустнела.

– Знаешь, я вот тоже люблю, как ты, бывать один… – проговорил Арсан.

– Ты тоже сюда приходишь?

– Нет… я в городе по улицам один гуляю. Все уходят на службу, никого в окрестностях нет, но редко кто мне встретится …И вот я иду и думаю: все это мое…

Девочка серьезно на него посмотрела.

– Не ходишь в храм?

– Нет… – пожал плечами Арсан.

– Фу, какой ты! – она развернулась и отошла от него, состроив брезгливую гримасу.

– Да вот такой я: фу какой, плохой-преплохой. Поэтому мне так грустно, никто со мной не дружит, даже вот ты не хочешь говорить мне, как тебя зовут. О бедный я, несчастный!

Арсан закрыл голову руками и сел на корточки.

Прошло какое-то время. Девочка ходила вокруг да около, но не приближалась… Арсан сидел все в такой позе и делал вид, что плачет. Тогда она подошла к нему и сказала.

– Кайя… Меня зовут Кайя.

– Кайя? Это ты дочка Эванны и Сазаря? Ну-ка пойдем скорее! Теперь я хотя бы знаю твоих родителей, пойдем, они же волнуются!

Арсан попытался было взять ее за руку, но она отпрянула.

– Ну-же: пойдем!

Но чем ближе он подходил, тем дальше от него отходила Кайя, пока все это не перешло в игру «Догонялки». Громко смеясь, Кайя пряталась от него за каменными колоннами, а он гонялся за ней, как мальчишка. Внезапно он схватил ее, и она закричала.

– Что здесь происходит! Ну-ка отпусти ее! – раздался сзади голос старца.

За спиной как из-под земли выросли величавые фигуры Эванны, матери Кайи, Амрина, друга Арсана, и старца Иисидора.

– Кайя, быстро сюда!

Кайя подбежала к маме. Та схватила ее за руку и строго посмотрела на нее. Девочка опустила глаза.

– Ты что себе позволяешь? – строго спросил Иисидор Арсана.

– Я ничего не сделал… Она уже была здесь одна, я собирался…

– Мы видели, как ты собирался, – ледяным тоном проговорила Эванна.

– Вместо того, чтоб отвести девочку ты сам носишься здесь и ржешь, как конь! И это в божьем доме, где нужно соблюдать благодатную тишину! Быстро вон отсюда!

Кайя вырвала руку свою из руки мамы и, топнув ножкой, закричала на старца

– Не ругайся! Ты сам больше орешь, уши болят!

– Кайя! – возмущенно воскликнула мама.

Арсану стало смешно, но Кайя была настроена серьезно. Она сурово вращала глазами и, нахмурив бровки, смотрела на старца, а потом на мам, которая, как ей показалось, смеет осуждать ее за справедливое замечание.

– Простите, – проговорила Эванна. – Простите, пожалуйста. Кайя ты должна..

Но старец остановил ее жестом руки.

– Ты – мудрое дитя, – проговорил он, глядя на Кайю, и кряхтя, сел на корточки перед ней.

– Ты правильно дала мне понять, что и я поступаю неправильно, а берусь судить другого человека… Ведь судить другого человека может только тот, кто сам делает все правильно. Мол, посмотри, я так не делаю и ты не делай. Верно?

Кайя, соглашаясь, качнула головой.

– Но, а ты сама… все ли ты правильно делаешь, чтобы судить меня? А? Не безобразничала ли ты здесь, не расстраивала ли маму..?