Дамир Меркадер - ДАДЖАЛЬ. Том 2. День как год

– Прошу, мой фюрер.

Максим немного неуклюже вылез – мешали накладные руки. Почувствовав, что чего-то не хватает, заметил оставленную на сиденье фуражку. Как только она вновь оказалась на голове, всё встало на свои места. Он знал, что говорить и кто его будет слушать.

– Братва! – вскинув правую руку от сердца к Солнцу, начал Максим. – В 2005 году мы впервые на этом поле проводили собрание авторитетов и законников «Единой России». Двести тысяч воров собралось здесь. Они явились не только по зову их сердец, но и по зову их верности понятиям.

Ему почудился одобрительный гул.

– Бродяги пережили тяжёлые времена, и это вынудило нас бороться, сплотило воедино и оставило нас великими. Те, кто не понимает блатной души, никогда не поймут происходящего. Именно блатная душа, загадочная и таинственная, будет собирать воедино сотни тысяч и миллионы воров не только «Единой России», но и всего мира среди бедствий и волнений.

Над полем зарябил воздух – то ли от жары, то ли от усиливающегося гула.

– Остальные не смогут понять, что это не является приказом государства. Они вводят в заблуждение сами себя. Не государство приказывает нам! Мы приказываем государству! Не государство создаёт нас! Мы создаём государство! – всё больше распалялся Максим, яростно размахивая руками. – Нет, «Единая Россия» живёт, и её основа тверда как никогда. И до тех пор, пока хоть один из нас сможет воровать, он будет давать свою силу партии так же, как это было и в прошлом. Гламурный бой обнимется с гламурным боем, копрофаг прильнёт к дерьму копрофага, свингеры сольются в групповухе, губернаторы с бюджетом, депутаты языками с анусом Михал Иваныча, а разрозненные мужики станут дойной коровой партийной братвы.

Его речь прервала долгая овация, и он кожей ощутил мощнейший поток воздуха, словно порыв ураганного ветра ударил в лицо. Но Максим даже не моргнул, а лишь громче и отрывистей взревел:

– Было бы оскорбительным, если бы мы потеряли то, что наворовали с таким трудом, с такими мучениями, с такими жертвами и многими лишениями. Нельзя жить и отказаться от того, что является целью и смыслом жизни. Этого бы не случилось, если бы не основное предназначение. И не земная сила вручила нам это предназначение, а Иблис, наш Бог воров и убийц! Поэтому мы даём клятву каждый день, каждый час делать лишь то, что велит нам Иблис!

Подхваченный потоком эмоций, он порывисто сорвал фуражку, не глядя бросил её Усаме и двинулся в сторону поля, чеканя шаг. Сама природа бесновалась вокруг вместе с пламенем в душе Максима. И тогда он увидел Его. Огромный джинн высился над полем, раскинув руки – казалось, он впитывал в себя вселенную. Искусственные конечности костюма отяжелели, ноги Максима подкосились. Он рухнул на колени с пониманием того, что сила – там, глубоко под землёй. И всеми шестью лапами принялся рыть туннель к преисподней.

Максиму всегда было интересно, каким образом в голливудских фильмах ожившие мертвецы выбираются из могил. Оказалось, это не так уж и сложно, особенно если появилась лишняя пара рук, хотя пока они ощущались скорее протезами.

Наверху его ждали двое в таких же, как у него, «георгиевских» плащах. Один с короткой рыжей бородой, другой в татуировках и без половины зубов. Пока Максим вылезал и отряхивался от комьев земли, мужчины молча наблюдали за ним, попивая что-то из крохотных бутылочек. Наконец, он поднялся, и рыжеволосый незнакомец, поправив на носу очки, строго поинтересовался:

– Патгиот?

Максим утвердительно кивнул. Тот улыбнулся, протягивая ладонь:

– Я Виталька-педофил, а это, – кивнул он на спутника, – Димка-беляш. А тебя, мил-человек, как звать-величать?

Пожав сухую крепкую руку, Максим призадумался.

– Ну-у-у… можете звать меня просто и скромно: Великий и Любимый Вождь.

– Вождь мочился в дождь, – загоготал Димка, дыхнув гнильём изо рта. – Мы тут эта, все вожди, в натуре. Ты эта, не выёживайся, а имя скажи: братва сама погоняло даст.

– Максим.

– Макси-и-им, – протянул тот и его лицо, сморщенное от пьянства, как слива, перекосилось от подозрительности. – Не русское какое-то имя. Ты эта, из глистославных будешь?

– Шёл бы ты знаешь куда со своим глистославием, – злобно ощерился Максим. – Нет Бога, кроме Иблиса, и Даджаль – пророк его.

– Ах библи-и-иса, – ещё протяжней выдал Димка и, криво ухмыльнувшись, кивнул Витальке. – Хватай чуробеса – отведём Куда Следует!

Не успел Максим опомниться, как эта парочка ловко скрутила ему все четыре руки за спину и потащила по грязным колдобинам между огромных зелёных стволов, уходящих высоко в небо. У одного из них остановились, и Димка деликатно обозначил своё присутствие, громко рыгнув. Сверху спустилась крепкая липкая нить, на которую и толкнули пленника. Через несколько мгновений он оказался наверху, где ему сразу прилетел кулак в лицо.