Олег Колмаков - Непрошеные, или Дом, с которым мне «жутко» повезло. Книга вторая. Жизнь продолжается?

То было вовсе не пробуждение. Выход из состояния сна, был сравним с постепенным и тягостным возвращением сознания в окружавшую меня жуткую реальность. Каждое, даже самое лёгкое движение, причиняло мне адскую боль, и я вновь погружался в беспамятство. Плохо соображая, я даже не мог дать себе отчёта в том, как долго прибываю в этом пограничном, между реальностью и глубоким бредом состоянии. Мне, вообще, было трудно понять, где в данный момент я находился и, уж тем более, каким образом сюда попал. Каждый раз, пытаясь открыть глаза или, превозмогая боль приподняться и осмотреться, наступало некое помутнение, и я тотчас проваливался в небытие, с бесконечно скомканной лентой из эпизодических и сумбурных всплесков: то ли своих, то ли чужих воспоминаний.

– Где я?.. Меня кто-нибудь слышит?.. – простонал я, обращаясь в никуда.

– Ты, мил человек, у ворот Царствия Небесного… – ответил мне кто-то. – …Ну, а я Святой Пётр. В руках моих ключи от рая. Правда, я вовсе не знаю, стоит ли мне открывать тебе ту заветную дверцу… Быть может ты, раб Божий, хочешь в чем-то покаяться?.. В чем-то напоследок исповедаться. А может, ты желаешь передать кому-то из друзей или близких некую весточку?.. Так ты не стесняйся… Последняя воля покойного, в натуре, исполняется… То есть, в обязательном порядке будет выполнена.

Быстро сообразив, что я вовсе не одинок, мне пришлось изыскания в себе некие резервы сил, чтобы приподнять-таки пудовые веки и пристально вглядеться в окружавшую меня темноту. Помещение, в котором я ныне находился, было похоже на вагонное купе. По крайней мере, выглядело оно таким же маленьким и тесным, с двухъярусными расположенными друг напротив друга: ни то полками, ни то кроватями, а быть может и тюремными нарами.

В ночном свете, едва пробивавшемся через узкое зарешеченное оконце, на противоположной от себя полке-лавке я различил чей-то сгорбленный и худосочный силуэт. По очертаниям он весьма напомнил мне чёрта.

– Какой же ты, мля, «святой»?.. – с трудом усмехнувшись, я почувствовал нарастающую и ноющую боль в челюстно-лицевых костях. – …Ты, скорее бес…

– Вот тут, ты абсолютно прав. Как говориться: попал в самую точку. Меня, действительно бесом кличут. А находишься ты сейчас в следственном изоляторе. И судя по тому, как отделали тебя эти грёбаные «мусора», выйдешь ты, мил человек, на свободу, ох, как не скоро…

Уголовник Бес (в миру Лобов Герман Степанович) большую часть своей пятидесятилетней жизни провел в лагерях и тюрьмах. Повидал он на своем веку всякое. Бывало, что конвоиры до смерти забивали особо борзых зарвавшихся зеков. Были случаи когда пьяные вертухаи, сапогами и всем, что подвернется под руку, безжалостно молотили случайно-попавшего на глаза арестанта. Били так, от нечего делать, остальным для острастки… Но, чтобы менты не просто избивали, а с особым цинизмом калечили подследственного, применяя к тому наиболее изуверские истязания – с подобным Бес столкнулся, пожалуй, впервые. На бедолагу, принесенного в камеру ещё позавчерашним вечером и как мешок картошки бесцеремонно брошенного на нары, ему было страшно смотреть…

Кстати, о том, что в течение двух последних суток я находился в полной отключке, я узнаю уже позже. Все это время Бес непрерывно слышал мои стоны и бессвязные бормотания. И лишь изредка, на очень короткое время, я полностью замолкал. В эти минуты мой сокамерник чувствовал некоторое облегчение. Ему казалось, что я, наконец-то отмучившись, умер и никогда более не подам признаков жизни. На то у Лобова был свой резон. Однако через пару мгновений, я вновь начинал тяжело дышать и постанывать.

Самым интересным было то, что Бес не мог (даже приблизительно) определить мой возраст. С одинаковой долей вероятности, Герман мог дать мне и двадцать, и сорок, и даже шестьдесят лет… Настолько мое лицо был изуродовано и обезображено припухлостями и многочисленными кровоподтёками. И только мой голос, мои впервые за двое суток произнесённые слова, подсказали Лобову, что его сокамерник достаточно молод.

– За что ж тебя так? – поинтересовался Бес.

– Послал всех на хер… – кое-как сумел выдавить из себя я.

– Смело… Смело, но глупо. С ментами нужно поласковей. Покажи им, что ты простак; что уважаешь их власть, и боишься её… А посему, готов для них на все… Изобрази глупое лицо, отвечай отвлеченно или аккуратно переведи разговор на иную тему. Играй с ними. Однако делай вид, будто бы, это они… То есть, менты играют с тобой. Понимаю, что сложно и с первого раза может и не получиться, однако без этих хитростей тут никак… Как величать-то тебя, мил человек?