Татьяна Бурдакова - Анамнез жизни

Но если домочадцы имеют возможность из года в год наблюдать твой страх и всё-таки как-то к нему привыкнуть, то с посторонними людьми на порядок сложнее. В моей взрослой жизни был один показательный случай, после которого один из соседей наверняка обходит меня стороной. Жаль, что я не физиономист и не помню, как этот сосед выглядит – зато он наверняка запомнил меня и ржал потом надо мной со всем своим имеющимся семейством.

Дело было летом. Я готовила на маминой кухне борщ, и у меня образовалось большое количество очистков от моркови, лука, свёклы и картофеля. Поскольку я не сторонник накапливать мусор, тем более мокрый и имеющий тенденцию к распространению запаха, а погода стояла прекрасная, я решила не откладывать дело в долгий ящик и выкинуть всё сразу. Сложив очистки в отдельный маленький фасовочный пакет, я положила его в мусорное ведро, после чего вытащила из ведра основной, большой пакет и принялась его завязывать. Завязывая, я вспомнила, что нужно выбросить испорченные яблоки: год выдался каким-то ненормально урожайным, и дачными яблоками была завалена вся наша кухня. Мы каждый день в промышленных количествах готовили шарлотки, печёные яблоки и яблочные пироги, но какая-то часть урожая всё равно портилась, поэтому от неё приходилось регулярно избавляться. Я взяла корзину, где лежали подпорченные яблоки, и, перебрав плоды, отправила большую их часть в мусорный пакет, после чего, завязав мешок на узел, поставила у входной двери и принялась обуваться.

Мусорный бак был расположен в самом конце нашего длинного прямоугольного двора, на въезде на парковку. Пакет из-за яблок оказался чрезвычайно тяжёлым, и я, скрючась, еле его волокла. Когда около половины пути я уже преодолела, во двор въехала машина – большой чёрный внедорожник, за рулём которого сидел мужчина лет сорока. С проезжей части нужно было убираться, и я, в благородном стремлении уступить машине дорогу, попыталась принять вправо – но в этот момент ручки пакета, не выдержав тяжести, оборвались, и всё содержимое моего мусорного ведра торжественно высыпалось на асфальт прямо перед машиной, которая успела уже подъехать ко мне вплотную. Помимо яблок, здесь присутствовали всякие упаковочки из-под йогуртов, пустые пакеты из-под молока, какие-то бумажки со следами неизвестного генеза, а также в изобилии были представлены яблочные, картофельные, свекольные, морковные и луковые очистки, которые, моментально подхваченные предательским ветром (и откуда он только взялся, МЧС же не предупреждало!), принялись разноситься по округе.

Мне, естественно, стало ужасно стыдно. Но мужик, трезво оценив ситуацию, поставил машину на паркинг и стал ждать, пока я соберу обратно всё, что так эпично рассыпалось. Кивнув ему в знак благодарности и улыбнувшись очаровательной улыбкой, я присела на корточки и принялась собирать следы семейной жизнедеятельности обратно в пакет. Я последовательно отправила туда непонятные бумажки, пустой пакет молока, несколько вышеупомянутых коробочек из-под йогурта, мокрые овощные очистки и наконец принялась за яблоки. Их высыпалось всего-то три штуки, но тут меня поджидал пренеприятный сюрприз.

На одном из яблок сидел здоровенный паук с длинными тощими ногами – такие экземпляры дети обычно называют косиножками за то, что у паука, прости Господи, можно вырвать ногу и она будет продолжать жить своей жизнью и, двигаясь, имитировать движение косы; по науке такие пауки именуются сенокосцами. Так вот, этот сенокосец, или косиножка, или как угодно, будь он неладен, восседал на маленьком полугнилом жёлтом яблоке, исключая для меня всяческую возможность ухватиться за его последний оплот.

Я перевела взгляд на автомобиль. Мужик ждал, барабаня пальцами по рулю. Он не выражал недовольства, но явно торопился, и к моему горлу подкатил нервный смешок. Что делать-то?! Сидеть на дороге я не могу: ему надо проехать и встать на парковке, а объехать меня ни справа, ни слева не позволяет ширина проезжей части. Взять яблоко, кинуть его в пакет и освободить место я, ёлки-палки, не могу тоже: яблоко маленькое, а паук большой, и его длинные ноги присутствует везде, куда ни кинься. Оставить пакет на дороге решительно невозможно – если мужик по нему проедет, по середине нашего двора образуется отвратительная мусорная куча, часть содержимого которой останется у него на колесах. Или не останется? Может, ему удастся пропустить пакет между колёс? Я потянула руку к яблоку… Нет, это выше моих сил. Проклятая арахнофобия! И ведь объяснить ничего никому невозможно – этот дядька наверняка уже решил, что у меня не все дома, иначе почему я сижу на карачках рядом с разорванным мусорным мешком и, кроя страшные рожи, гипнотизирую взглядом гнилое жёлтое яблоко?!