Света Великанова - Сказки для взрослых

Но даже у тех, чье терпение было безграничным, самолеты к вылету подавались вовремя.

Через три часа мое тело наладило контакт с моим отсутствующим мозгом резким приказом принять пищу. За бунт было наказано чашкой эспрессо, которая улучшила действительность ровно на десять минут. Потом я окончательно потеряла надежду. Даже на то, чтобы еще раз долететь до того места, где живет твое сердце, и тихо его поцеловать. Я осталась наконец-то сама с собой, став самой собой. Спокойно пообедала, затем надела теплый свитер поверх красных нелепых шелков, навсегда похоронив умопомрачительную талию под шерстяной грубостью. Буднично сняла пятнадцатисантиметровую шпильку с каждой ноги. Уютно свернулась клубочком согласно великому учению йоги. Я уже без всякого интереса наблюдала за людьми из неуютного деревянного кресла. Устав от несовершенства мира, я уснула. Проснулась вовремя, втиснула отекшие ноги с безупречным кровавым маникюром в туфли, которые недовольно уменьшились на два размера за время моего сна. При посадке в самолет отдала на обкусывание корочку своего билета и, приказав себе ни о чем не думать, тупо смотрела на всем протяжении полета кровавые убийства на крошечном экране соседа слева. Кровь на экране лилась рекой, и мое воображение легко подкладывала нужный текст и крики жертв, причем в этот момент мне казалось, что тяжелой смерти заслужили абсолютно все герои фильма. Из самолета я вышла уже свободной, красивой, холодной и недоступной ни для кого женщиной средних лет с правильным режимом дня и питания, без вредных привычек и с твердой решимостью посвятить свою жизнь карьере и благотворительности. Собаку решила взять из приюта.

Когда что-то необычное происходит, мозг резко тормозит и отказывается это понимать, а затем верить. В моем случае не произошло ни того, ни другого. Я побежала сразу! Бежать на высоких каблуках было неудобно, и я не знаю, на какую птицу я была похожа в тот момент – то ли на цаплю, то ли на страуса, – но мои летящие к тебе мысли не смогли ускорить движение моих длинных и тонких ног. Мы все знаем, что время имеет особенность растягиваться именно тогда, когда и минута промедления кажется невыносимой. Я бесконечно долго бежала до того момента, когда безошибочно упала в твои руки, протянутые ко мне из толпы встречающих самолет из города C.

Я живу на высокой ноте. Боюсь оборвать, не успев договорить. Меня никто не слушает и никто не перебивает.

Сегодня опять снился дождь. Он щедро заливал мокрую землю тяжелыми потоками, пузырился в лужах, уносясь с шумом в разрезах асфальтовых дорог. Я видела себя девочкой, танцующей под дождем, смешно шлепающей босыми ногами, словно лягушка. Тонкое платье прилипло к моему телу, состоящему из одних косточек. Я заливалась смехом, и лицо мое было нарисовано счастливыми цветными карандашами: «Точка, точка, два крючочка, ротик, носик…»

В Сан-Диего даже в октябре стояла стоградусная жара, поэтому оживающая каждую ночь мечта о дожде была вполне объяснима. Я открыла глаза. Обычное утро обыкновенного дня началось. Стакан воды с лимоном, чашка эспрессо с орехами, юбка узкая, каблук нескромный, макияж умеренный, сумка на плече. В одной руке у меня взбитый коктейль, отвечающий за сияющий цвет лица и неугасающий уровень энергии. В другую я беру чемодан, стоящий возле меня, изрядно поношенный, пронзительно-синего цвета. На улице я не замечаю короткие, но заинтересованные взгляды мужчин, которые смотрят мне в лицо и прожигают спину чуть пониже талии. Я занята. Я несу чемодан. У него давно оторвалась ручка, оттого мне требуется еще больше усилий, чтобы соблюдать баланс на тонких шпильках. Чемодан либо стоит рядом, либо я несу его в руках, но чаще всего он на голове, он всегда со мной. Для людей без чувства юмора сообщаю: в чемодане нет кнопок, и я не президент ядерной державы. По весу чемодан равен груженой кирпичами барже. По значимости он тяжелее. Первые несколько месяцев я даже спала, крепко прижав его к себе. Вернее, я его держала в руках до тех пор, пока не проваливалась в сон. Проснувшись, я находила себя в разных позициях относительно чемодана, порой невероятно эротичных. Фривольные мысли исключались благодаря толстой пижаме с начесом, в которой я приучилась спать, чтобы случайно себя чемоданом не поцарапать.

Офис. Улыбки и утренние приветствия коллег, галантно придерживающих для меня двери лифта. Я опускаю чемодан на пол рядом со своим столом. Мой рабочий день начался. Я – офисная крыса. Правда, жутко симпатичная. В течение восьми часов моя бесчувственная и не очень умная начальница нагружает меня рутинной работой, отвлекая от чемодана. Ровно в шесть стрелки занимают победную позицию на часах. Я подхватываю чемодан, прижимая его к сердцу. Наконец-то нам с ним никто не помешает, мы снова вместе. Мы с чемоданом останавливаемся в кафе на соседней улице. Я сажусь за столик, мысленно откидываю потрепанную крышку чемодана и, словно скупой рыцарь, перебираю свое богатство. Я вспоминаю.