Валя Рьяна - Любовь наизнанку

Ноги у Гали озябли, но попросить тапки она стеснялась, ходила по комнате, как по музею. Повсюду были развешаны фотографии. Окна вместо штор закрывали картины. На стене красовался метровый портрет брюнетки – она улыбалась глазами. На пианино стоял еще один маленький портрет совсем юной девушки: светлые пряди лезут в глаза, взгляд тревожно-обиженный, казалось, будто девушка вот-вот закричит. Разные фигурки теснились на полках и полочках, добавляли своими линиями и тенями объем пространству. Глянцевая поверхность огромного стола отражала наваленные на него предметы, от этого стол казался бездонным. Звучала песня Бочелли. 6 6 Андрэа Бочелли – итальянский певец, исполнитель классической и популярной музыки. Кирилл возился на кухне. Пахло чесноком и морем.

Галя вспомнила свою комнату с белыми стенами, кроватью в углу и полуразобранными чемоданами, больше походившую на гостиничный номер. Но это ее и успокаивало: если что-то не понравится – можно просто уехать. Когда человек рождается, он, как маленькая песчинка в раковине мира начинает обрастать разными атрибутами этой жизни: людьми, которые помогают найти себя, вещами, которые дают комфорт или приятные воспоминания. У Гали ничего подобного не было. Она боялась привязываться к людям после того, как ее мать умерла, а отец оброс другой семьей, боялась вещей, которыми несколько лет порабощал ее муж. Она вообще избегала любого вида собственничества в своей жизни, помнила, какую боль оно может принести.

– Сейчас я тебя буду кормить. Мой фирменный буйабес, – пытался перекричать шипящую сковородку Кирилл.

Галя не была голодна, но знала, что будет есть для него с большим аппетитом. Облокотившись на барную стойку, она наблюдала за Кириллом, стоявшим к ней спиной, провела взглядом по его крепкой шее – словно погладила: она знала, что Кирилл чувствует это. Прошлась по спине и остановилась на подтянутых ягодицах.

– У тебя красивая, – неожиданно для себя сказала вслух Галя. Кирилл обернулся и посмотрел вопросительно. – Ну задница у тебя красивая. Знаешь, у меня в детстве на двери ванной висела фигурка мальчика под душем, а на туалете писающий мальчик. У них такие задницы были торчком, у тебя такая же.

Кирилл молча помешивал суп, но его розовые губы расползлись в улыбке и стали похожи на края рапаны. Галя тихо отошла к софе.

"Что я несу, что я несу?" – повторяла про себя.

Брюнетка с метрового портрета смотрела на нее. Гале показалось, что эта женщина читает ее мысли. Нужно было перестать думать, и, чтобы отвлечься, она подошла к окну и залюбовалась. Из окна открывался вид на реку, вода шла мелкой чешуйкой, облизывая гранитные стены. По ту сторону реки над водой просели две плиты, и получившаяся щель напоминала кривую улыбку.

Она снова согласилась встретиться с Кириллом, приехала к нему домой, к женатому мужику, говорит скабрезности про его зад. Ждет чего-то, чего не смогла прожить в прошлом. Все шесть лет брака она отчаянно пыталась оставаться той, в которую влюбился ее муж на первых свиданиях. Он восхищался воспитанной, покладистой и всепринимающей русской красоткой. Такой она и оставалась, напрягая все свои душевные силы. Искренне пытаясь превратиться в свой образ. Держалась до последнего, пока шелковые сорочки не начали колоться, а кремовые мокасины с ортопедической стелькой не стали натирать до крови.

Кирилл ел просто и красиво, откусывал хлеб большими кусками. С каждой ложкой закрывал глаза, урчал как хищник:

– Как же это вкусно! Ммм. Шедеврально! Попробуй.

Он зачерпнул суп, осторожно поднес ложку к ее рту.

Галя медленно смаковала:

– Да. Очень вкусно.

– Ну так скажи мне об этом! – внезапно крикнул он.

Галя вздрогнула, не понимая, чем разозлила его.

– Мне нужно говорить, как вкусно. Нужно восхищаться, – уже нежно сказал Кирилл.

– Мне очень нравится. Ты настоящий шеф. Просто гуру кулинарии. Галя облизала ложку, закрыла глаза от удовольствия. Хвалить она стеснялась, наверно, от того, что ее никогда не хвалили.

После ужина они легли на диван, он подпер свою голову рукой и начал медленно рассматривать Галю:

– Ты такая красивая, у тебя глаза такой же формы и цвета как листья березы. – Он поцеловал ее нежно, провел рукой по узору ключицы. – И плечи у тебя широкие, очень графичные.

Кирилл принес скетчбук, карандаш и, задрав подбородок, прищурился. Замер на секунду, которая показалась Гале нескончаемой пыткой. Она не любила, когда на нее смотрят, говорят комплименты – ей всегда хотелось спрятаться. Вот и сейчас, зубы непроизвольно стиснулись, но при этом Галя улыбалась, чуть вывернув нижнюю губу и слегка повернув голову вправо.