Валя Рьяна - Любовь наизнанку

– А она всегда со мной, третья, – хихикнул Кирилл. – Я рассказал Яне про тебя, в пятницу она вернется из Вены. У нее симпозиум там какой-то. Ну давай уже, – быстро переключился он.

Галя подчинилась. Было так сладко и стыдно. Мысль о Яне не оставляла. Что же это за женщина такая? Какие у них отношения, если он рассказывает про других?

Интернет завис, магия Бочелли растворилась в тишине, и Галю смущала нагота издаваемых ее собственным ртом звуков.

– Ладно, ладно, все. Ты делаешь не так, мне больно.

Галя выпрямилась, быстро вытерла рот пальцами. Ей было больно и стыдно от того, что она принесла разочарование.

– Все равно лучше Яны никто не сосет, она тебя научит.

Они валялись на полу, пили вино, Кирилл играл на гитаре. Никто не играл для Гали раньше, и никто не кормил ее с рук. Галя как завороженная слушала глубокий мужской голос, в теле становилось мягко и тепло. Дождь стучал по подоконнику, словно подыгрывал на ударных. Вглядываясь в отражение комнаты в темном оконном стекле, Галя на секунду представила, как эта уютная комната выглядит с той стороны окна, как темнота подсматривает за ними и еще за миллионами окон, в которых проживается время. Подумала, что могла бы сейчас быть в другом окне, просто спать или смотреть телевизор, или с кем-то ссориться, но была сейчас именно здесь.

Под утро улеглись в кровать. Он крепко обнял ее, прижав лицо к своей груди так, что для воздуха осталась лишь маленькая щелка. Галя едва дышала, но голову не отодвигала, вообще не двигалась. Лежала так долго, даже привыкла и начала дремать. Сквозь сон послышались детские голоса, топот ножек. Ребенок заплакал как будто прямо в комнате, Галя подскочила на постели – вокруг никого. Кирилл сонно перевернулся с боку на бок:

– О, уже проснулась моя малышня. Еще пару минут пошумят, пока няня их в садик не уведет. Спи, любимая.

Галя в изумлении смотрела на него, пока не послышался тихий храп. Тихонько сползла с кровати, подошла к стене, за которой шумели голоса. Приложив ухо к стене, она слегка заделе рукой зеркало, висевшее рядом. Неожиданно зеркало сдвинулось, это оказалась зеркальная дверь, а за ней темный коридор. В глубине хлопнула дверь и голоса стихли. Галя вошла в темноту, нащупала ручку, нажала, и дверь подалась. Перед Галей открылась большая светлая квартира. Повсюду валялись игрушки, в прихожей еще не успокоились качели. Галя попятилась, тихо вернулась обратно, кое как оделась и выскочила на площадку.

Ей нравилось метро, его запах ассоциировался с запахом легкости и свободы. Нравилось, когда сильный, но мягкий воздух копошился в волосах, нравилось нестись по черному туннелю и терпеть тревожную скорость и гул. В вагонах люди думали о своем, засыпали, становились беззащитными, настоящими. А когда поднимались на встречу городу, надевали вновь свои маски. Галя влюбилась в метро еще подростком, когда впервые приехала в Питер к Наде из Новьевска, где несколько лет прожила золушкой в доме свей тетки. Впервые пройдя через турникет в метро и шагнув на движущуюся ступеньку, она ощутила недолгое чувство свободы. Поначалу оно опьянило ее, а потом жутко напугало своей необъятностью. Она не знала, как же пользоваться этой свободой, и потому все каникулы у Нади она просидела за книгой, утешая себя обещанием, что в следующем году объездит на подземке весь город.

Сейчас Галя ехала в гости к старшей сестре Наде, на другую окраину. В вагоне метро она раскрыла книгу, но читать свое не хотелось, интереснее было заглядывать в чужие гаджеты, газеты, глаза. Вырывать по строчке и создавать по кусочкам историю. "Он впился в нее губами, она застонала и прижалась к стене", – урвала Галя начало из маленькой книжечки тетки с редкими волосами. "Поставь счи в холодильник я на футбол у Димона останусь", – стучал в мессенджере сутулый мужик с потрепанным портфелем на коленях слева. "Почему в России увеличилось число разводов?" – волновался заголовок статьи в газете, забытой на сиденье. Галя думала обо всем и ни о чем одновременно. Мысли сменялись, как пассажиры, входившие и выходившие на станциях.

Надя разложила котлеты по тарелкам, добавила салат. Галя наблюдала за ее ловкими, почти машинальными движениями: сколько времени сестра потратила, чтобы все это приготовить, сколько потратит, чтобы все убрать после.

Ешь давай, совсем в чем душонка держится. Сейчас шмымбрики из школы придут, все спрашивают про тебя. Куда ты пропала? – тараторила Надя.