Валя Рьяна - Любовь наизнанку

– Знаешь она у меня все исполняет, такой шлюшкой по Берлину расхаживала, пришлось ее негру продать. А в Тае, я в борделе пялил брата и сестру, а Янка внизу на баре ждала. Так хозяйка, когда узнала, что она моя жена, проставила ей самый дорогой виски в баре. Редкая баба, понимаешь? – сказал он доверительно и резко тыкнул пальцем ей в плечо, – Скоро ты сама с ней познакомишься, и, если не дура, а ты не дура, все поймешь. Только пообещай мне одно.

– Что? – насторожилась Галя.

– Не уводи меня из семьи пожалуйста, – Кирилл прижался лбом к ее лбу, сжал пальцами плечи изо всех сил. Давил, пока в глазах ее не увидел боль. – Не смей этого делать. Даже не думай об этом.

– Я обещаю.

– Вы бабы все такие одинаковые?! Почему вы не можете дружить? "Мой, мой, только мой, а, если не мой, то сдохни, скотина!" – кривлялся Кирилл. Галя, сжавшаяся было сначала, наблюдала с любопытством, как разрастается злость и обида, как без стеснения чувства вываливаются наружу.

– Яна тоже мне пыталась закатывать сцены, но я ей сразу показал, где дверь. Так просто и сказал: "Не нравится, тогда проваливай". Она к двери подошла, и знаешь, – Кирилл изобразил, будто поворачивает в замке ключ, – просто закрыла дверь на все замки, а потом засунула себе ключ в лифчик. И никогда больше не выступала в этом жанре тупой ревнивой бабищи. Вот так! – закончил Кирилл.

Галя внешне спокойная, улыбалась уверенно, будто-то заявляла, что она выше этого всего, но внутри тревожно застучало. Нужно было успокоиться немедленно, пока нытье не вырвалось наружу, тогда она ухватилась за слово "недолго", и все сложилось в голове: "Недолго мы с ним побудем вместе, просто поразвлекаемся".

– Малышка, ты не бойся, моей любви на всех хватит. Я так умею любить, как никто не умеет, и всех своих баб люблю по-прежнему. Только они этого не понимают. Я же не виноват, что нормальных мужиков так мало, и вообще – я за многоженство.

Галя разглядывала Кирилла, чуть наклоняя голову то к одному, то к другому плечу. Размышляла, зачем ей это надо. Надя права, она попусту тратит время, которого и так уже слишком много потрачено впустую. Не хотелось знакомиться с самой ебучей женщиной, хотелось просто вот так сидеть с ним и пить долбанное экспрессо, но, похоже, знакомство с Яной было неизбежным. "Что они за люди такие? – подумала она, – фу! Надо прекращать все это. Еще не хватало мне с женой знакомиться".

Зазвонил телефон Кирилла. Звонила Яна. Кирилл, закончив ласковый разговор с женой, расстроенно взглянул на часы и на Галю:

– Ну что, ведьма? Наколдовала? – Он бросил телефон на столик. – Самолет прилетел раньше на двадцать минут, Яна уже едет в такси к своим родителям, знакомство переносим.

С облегчением в сердце Галя подумала, что, раз знакомство не получилось, то не время им еще расставаться.

О поездке к морю Кирилл сообщил ей между прочим, между двумя глотками кофе за обедом. Он просто сказал, что давно собирался поехать с другом вдогонку за летом, но теперь появилась Галя, и она будет там, где будет он. От Гали не требовалось ни "да", ни "нет", только фото паспорта для билетов. Ей и в голову не пришло бы возражать, тем более что самолет уже завтра.

Уставшие от перелета, они радостно упали на кровать, Кирилл нащупал ее руку, небрежно положил свою сверху. Галя затаилась: неделю они были приклеены друг к другу и засыпали сложившимся пазлом. Сейчас он навалился на нее, тыкнулся губами в щеку и замер:

– Ну что? Пойдем купаться? – бодро произнес, скатываясь с кровати.

– Пойдем, – в тон ему ответила Галя.

Оба молча зашуршали пакетами с одеждой. После вчерашнего северного ветра и почти зимы, с трудом верилось, что за окном плюс тридцать. Галя опасливо заглянула за штору: было спокойно зелено, и желтые блинчики света прыгали по листве.

Кирилл бросил рюкзак у кромки воды и вбежал в бирюзовое море, обрызгал съежившуюся Галю. Они плавали, хохотали, нахлебывались югом.

К набережной подкатило такси, из которого выскочил друг Кирилла Семен, с початой бутылкой вина.

– Семка, дружище, – замахал ему Кирилл, выходя на берег. Семен сбежал по ступенькам, плюхнулся на песок, наблюдал, как Галя, неуклюже борясь с волной, спешит выйти. Кирилл взял у Семена бутылку, хорошо отпил.

– Семена помнишь? Он наш купидон и мой телоспаситель, – передавая бутылку Гале сказал Кирилл, – а это моя муза.

– Здравствуйте, муза, я эти грустные глаза запомнил. Даа, натворили вы тогда делов в баре.

Галя рассеянно кивнула. Ей понравилось, как он называл ее музой, и не хотелось перебивать счастье словами. Вместо ответа она глотнула вина.