Эна Трамп - Беспризорница Юна и морские рыбы. Книга 3. Необычайное путешествие воробья по имени Нис и беспризорницы Юны, и что они там нашли, и что потеряли

Она, поглядев на воробья, вспомнила про то же, что и воробей. Катя Кукуруза… При свете дня эта история как-то потускнела. Уже не производила того впечатления, которое произвела ночью. На Юну.

– Хряпов пошел за грибами. Сейчас придет. Свинухи, – сказал Простофедя, с ударением на «у».

– Свинухи! – фыркнула Юна. – Ну ты скажешь!

– Свинухи, – упорно повторил Простофедя. – И зелёнки. Тут много. Сейчас, ведро наберет и вернется.

– У вас же не было ведра. – Юна вскочила. Она чувствовала необычайный заряд бодрости.

– А теперь появилось! – раздалось снаружи дома. Юна посмотрела на просиявшее – может, оттого, что солнечный луч наконец упал на нее? – лицо воробья.

– …А колбаса есть? – завопила она так, что было на улице слышно.

– Сама ты колбаса! Вылезайте скорей, поглядеть, каков улов! Вы такого не видали!

Так они и посыпались на улицу взапуски, – Юне причем захотелось пройтись колесом, не знаю, как и сдержалась. Может быть, потому, что она не умела ходить колесом? Я, в общем, не помню, умела она ходить или не умела. На улице стоял Лёша Хряпов. Теперь, под солнцем, по-осеннему ярким, было хорошо видно, какой он. Вот он какой: в резиновых сапогах и рубахе, связанной на животе узлом. С рыжей бородой. Простофедя был точно такой же, только борода темнее. Но все-таки они были разные. В руке Лёша Хряпов держал ведро, доверху уложенное мокрыми бурыми шляпками. А другой рукой он похлопывал по боку…

– Хоба-на!!!

Юна стала ходить вокруг как кот. Как тигр. Осматривая и дотрагиваясь – пальцем! В отличие от воробья, которая как встала, так и стояла со своими косичками. – Где она была? Тут же ночью не было – мы ночью тут всё обходили! Ты ее в лесу прятал?

Молниеносно она повернулась к Лёше Хряпову. – А она… ездит?

– Какое – в лесу, – Лёша Хряпов поставил ведерко на землю и небрежно пнул его ногой. – Ведерко прикатилось. Было б два – мы бы с Федькой пошли, два ведра набрали. А так я один пошел. И она прикатилась. Ветер ночью был. Или что? Я похож на человека, у которого есть машина?

Юна оценила: – Не похож, – вынуждена была она признать. На лысого толстяка Лёша Хряпов, точно, не был похож – со своими загорелыми мышцами живота, выглядывавшими из-под небрежно увязанной рубахи. Юна передернулась; холодно же уже! Но тут же про это забыла. Машина была еще та: самолетного цвета, вся помятая; боковое стекло было залеплено по косой синей изолентой. На фоне ослепительно синего неба, запаха елок, белой избушки, железных рельсов – она была ПРЕКРАСНА. – А она ездит? …А покрутить – дашь??

– Дам покрутить – и тебе, и – как тебя зовут? – Нис, – сказала Юна. – Ее зовут – Нис. – …И Нису. Хотя – что крутить? Вдруг не ездит. Я же не знаю.

– Ври побольше… – Юна с подозрением уставилась на него.

– Проверим?

И вот они ехали все в машине. Машина была – «Нива»? или «Ока»? – не знаю марки, да и Юна, как я понимаю, хоть и строила из себя знатока, тоже ни в чем таком не разбиралась. Но очень старая. Пахло в ней, если сидеть, бензином – протечки. А Лёша Хряпов не был похож на человека, у которого есть машина. Он не был похож даже на человека, который умеет водить машину.

Юна с Простофедей сидели на заднем сиденье. Юна – ей хотелось покрутить. Но была не ее очередь. Нис – да: воробей по имени Нис! – сидела сейчас за рулем, то есть за баранкой. Перепуганная насмерть Нис – вцепившись в руль – вела эту дребезжащую машину. У нее ПОЛУЧАЛОСЬ. Ехали они, правда, медленно-медленно, со скоростью тридцать километров в час, – можно себе представить, каково было скучно на заднем сиденьи беспризорнице Юне. С Простофедей – который, хоть и был добряк, был порядком-таки скучноватый. Он нагнулся к Юне и спросил:

– Сколько тебе лет?

– Тридцать, – отозвалась Юна, ерзая на сиденьи. Она думала о скорости.

– А куда вы едете? – спросил Простофедя.

– Мы… – Юна запнулась. Говорить про Белого Ворона ей с утра что-то не захотелось. – Едем, – неопределенно сообщила она.

Простофедя отогнулся. Но потом опять нагнулся. Видно, ему тоже было скучно ехать со скоростью тридцать километров в час:

– Что ты делаешь сегодня вечером?

– Вечером… – Юна не выдержала вежливости. – Дайте я!!! – закричала она.

Произошло это в тот самый момент, когда Лёша Хряпов, прыская в бороду, ткнул воробья в бок. Воробей, едва живая от ответственности, правда, не выпустила руль – но руль вильнул – машину тряхнуло – все клацнули зубами – кое-кто прикусил язык – а Лёша Хряпов тогда просто одним движением поднял воробья и пересадил на свое место – воробей так и осталась с невидимым рулем в неразжавшихся от напряжения руках: – Нет, дайте я!