Катарина Вайсс-Матисен - Доверься мне

– Добрый вечер, крошки, – поздоровался Рафаэль, и «ночные бабочки» махом окружили его, словно яркий фонарь. В их глазах, обрамлённых густыми ресницами, отразилось нетерпение. Девочка-феечка с пышными светлыми кудрями оделась в матовый комбинезон с разрезом от талии до щиколотки; приятные округлости под шифоном стали ещё более волнующими, и когда Рафаэль слегка задел пальцами молодую упругую грудь, «бабочка» встрепенулась и загорелась стыдливым румянцем.

– Ты однозначно не подходишь, Тильда, – задумался парень. – В этот раз нужно кое-что посерьёзнее.

Он взглядом выхватил из круга подопечных блондинку одного с ним роста, неулыбчивую, с гордо поднятой головой. Девушка стояла чуть поодаль, разительно отличаясь от остальных выдержанным стилем – на ней прелестно смотрелся сиреневый костюм из лёгкого сатина. Широкие брюки-клёш с высокой талией поверх облегающей блузы. Эта «бабочка» не продавалась мелким дельцам и сынкам богатеев, потому она в удивлении подняла брови, увидев, что сутенёр смотрит на неё в упор.

– Сте́фани? – испуганно спросила Тильда, и Рафаэль уверенно кивнул в ответ. – Но почему? Она принадлежит сенатору. Её нельзя трогать.

– Здесь я решаю, можно или нет. Наш сегодняшний гость произвёл на меня паршивое впечатление, и если он сумеет разгадать мой намёк, я попробую наладить с ним контакт.

– Ангел, – негромким мягким голосом произнесла блондинка, – ты впервые так напряжён. Неужели настолько серьёзный клиент?

– Джейсон, – коротко бросил Рафаэль и снова затерялся в мыслях. Услышав знакомое имя, «ночные бабочки» начали взволнованно перешёптываться, и только Стефани даже бровью не повела.

– По рыбке и крючок, – сказала она, и парень согласно качнул головой. – Рискуешь, Ангел.

– Рискую, но ты ведь поняла, не так ли? – Девушка кивнула. – Вот поэтому я тебя и выбрал. Пойдём.

***

Стефани Митчелл родилась в Далласе в семье Марты и Джона – продавщицы овощей и владельца местной цветочной лавки. Марта зашла в его маленький магазинчик поздним вечером, когда мужчина уже собрался уезжать домой. Она хотела купить букет, чтобы поздравить маму с юбилеем, но в округе все цветочные лавки пестрили надписью «закрыто». Джон как раз задержался, пересчитывая товар, и это стало спасением для Марты.

Девушка была по-настоящему красива. Длинные каштановые волосы обрамляли точёное личико, большие светлые глаза смотрели на мир по-детски наивно, поэтому Марта казалась ребёнком в свои двадцать шесть. Ей бы красоваться на обложках журналов, делить ковровую дорожку со знаменитыми актрисами и звёздами Голливуда, но никто толком не замечал ни красоты Марты, ни её талантов. Она терпеливо сносила работу в овощной лавке и принимала брань скупого хозяина, потому что дома её ждала больная мать. На себя у девушки совершенно не оставалось времени, и к моменту встречи с будущим супругом она уже не видела в жизни никаких перспектив.

Марта пленила мужчину удивительной внешностью и после двух лет ухаживаний, наконец, согласилась выйти за него замуж. Его бизнес начал активно расширяться и набирать обороты, Джон собрался открыть ещё две точки в разных концах города, и рождение ребёнка перестало выглядеть рискованной затеей. Марта забеременела сразу двумя девочками, однако на седьмом месяце в их счастливой семейной жизни наступила полоса неудач.

Даллас постепенно перешёл под управление местных любителей сорить деньгами. Сенатор и мэр – значимые фигуры только для тех, кто не ведал истинного положения вещей. Теневой бизнес разрастался быстро, коммерсанты буквально с мясом вырывали друг у друга территории и устанавливали на них свои порядки.

О южных районах Далласа в результате пошла дурная слава. Никакие другие части города не пострадали от преступности больше, чем южная. Мэру и сенатору приходилось считаться с фактической властью, и заступиться за мелких предпринимателей они не всегда могли. Джон оказался, к несчастью, среди тех, до кого рука помощи так и не дотянулась. Бизнес мужчины потерпел убытки от «собирателей подати», тот за привычку взял срываться на беременной жене и превратился в нервного, вспыльчивого и пугливого человека. Джон подрывался с места от любого стука в дверь, думая, что опять пришли за его деньгами, и у Марты никак не получалось к нему подступиться.

Когда цветочное дело Джона окончательно пришло в упадок, девушка стала чувствовать себя не иначе как сидящей на пороховой бочке. У мужа не осталось ничего общего с тем обходительным нежным мужчиной, каким он был ещё три года назад. Он ругался теперь по-чёрному, пил, распускал руки и грозился убить Леонардо – того, кто загребал южные районы под свой контроль и методично развязывал войну между группировками. Но дальше грязной ругани дело не заходило: Джон до смерти боялся выходить на улицу, отчего с удовольствием отыгрывался на слабой беззащитной супруге.